— Ну что, наркоман хренов, попался? Теперь я упакую тебя лет на пять, как минимум.
— Слушай! Ты же знаешь, что эти наркотики не мои. Я от реализации практически ничего не имею, все деньги идут Жану.
— Это слова! Если я вас, сволочей, по одному пересажаю, то смогу после этого заснуть спокойно. Давай, двигай рядом со мной. Если дёрнешься и попытаешься бежать, то я тебе просто сломаю руку. Вот так, возьму и просто так сломаю.
Парень молча шёл рядом с Павлом, не предпринимая никаких попыток бежать. Они свернули за угол и оказались на улице Кирова. Оглядевшись по сторонам, Павел направился в сторону пустого дома. Дом бы отселён уже давно, и там, кроме бомжей, никого не было.
— Слушай, ты куда меня ведёшь? Я не пойду туда! Веди меня в милицию, — испуганно сказал парень.
— Давай, двигай, я же тебе сказал, что, если будешь дёргаться, то я сломаю тебе руку.
Лавров чуть сжал ему локоть. Парень побледнел от боли и снова безропотно направился рядом с ним в сторону дома. Они остановились около забора, которым было отгорожено это здание.
Они пролезли через щель в заборе и оказались в небольшом дворике. Люди, транспорт, всё это оказалось где-то там, далеко, за высоким деревянным забором.
— Как тебя зовут? — поинтересовался у него Лавров.
— Волков.
— А у Волкова имя есть или нет?
— Волков Евгений Николаевич.
— Ты учишься или работаешь?
— Учусь на заочном, а днём работаю в кафе «Стамбул» барменом.
— Давно подсел на героин?
— Уже год. Пытался бросить, но не получилось. Вот и работаю на Жана за дозу.
— Ну что, Женя, у тебя два пути, это подсеть лет на пять, как минимум или…
— Что второе?
— Это сдать мне Жана со всеми его наркотиками. Выбирай!
Волков на минуту задумался, чувствовалось, что выбор давался ему не просто.
— Нет, я не согласен. Лучше отсидеть, чем связываться с Жаном или Канадцем. Там в тюрьме шансов остаться в живых больше, чем здесь, на воле.
— Зря, Волков, зря. Я думал, что ты умнее. Можно подумать, что эти два брата-акробата — твои самые близкие родственники. Ты сам подумай, я их всё равно упакую, через тебя или через других людей. Но в деле может фигурировать и твоё имя. Ты будешь в изоляторе кричать, что это не ты мне сдал их, а кто-то другой. Покричишь денёк-другой, и окажешься около параши вместе с «обиженными».
— Послушайте! Но это же нечестно. Я не собираюсь сдавать их Вам.
— О каком понятии чести ты говоришь, сволочь. Ты будешь молодёжь травить героином, а я буду смотреть на это спокойно? Так что, решай сам, даю тебе пять минут. Или ты пишешь мне расписку о сотрудничестве с органами внутренних дел, или я сейчас отведу тебя в милицию и на пять лет как минимум, о тебе позабуду.
