Чистота Жанны была связана с ее душой, которую она всегда носила на теле: и когда шла на битву, и когда готовилась ко сну. Это была ветка бука. Недалеко от Домреми, ее родной деревни, рос старый бук, который по весне называли Дамским деревом. Ее душа была с этого дерева, и ветвь источала тот же аромат, что и Дамское дерево весной. В этом клятвенно уверяли все, кто знал Жанну еще маленькой девочкой.
И если кто представал перед Жанной с греховными помыслами, то сразу же избавлялся от них под влиянием ее души. Она оставалась чиста, и клянусь, я говорю правду, хотя она и обнажалась иногда, как и все остальные солдаты».
* * *
– Привет, – сказал Джимми. – Как тебя зовут?
– Жанна, – сказала Рина. Она покраснела и отложила книгу. – Я хотела сказать – Рина.
Вместо того чтобы посмотреть на него, она уставилась вниз на недоеденный салат, стоявший на столе. Ее беспокоило, не осталось ли следов пищи в уголках ее рта. Хотела вытереть рот салфеткой, но решила, что привлечет тем самым к себе чересчур много внимания.
– Знаешь, я поспрашивал сегодня утром у сотрудников, и никто не сказал мне твоего имени.
И хотя Рина знала, что это все правда, она немного расстроилась, будто огорчила его ненароком. Она пожала плечами.
– Но теперь я знаю то, что больше никому здесь не известно, – сказал Джимми с такой интонацией, как будто она только что рассказала ему чудесный секрет.
Неужели они наконец убавили температуру на кондиционере? – подумала Рина. – Сейчас уже не так холодно, как обычно. Ей хотелось снять кофту.
– Привет, Джимми, – девушка на соседнем рабочем месте позвала его, – подойди, пожалуйста. Я покажу тебе те фотографии, о которых рассказывала.
– Тогда до встречи, – сказал Джимми и улыбнулся. Она увидела его улыбку, потому что смотрела вверх, прямо ему в лицо, которое, как она внезапно поняла, казалось красивым.
* * *
Легенды римлян.
Цицерон родился с галечным камешком. Поэтому никто не ожидал от него многого.
Он учился ораторскому искусству, положив в рот этот камешек. Однажды он чуть было им не подавился. Однако научился использовать простые слова и четкие предложения. Он научился выталкивать слова в обход мешавшему им камню, научился артикулировать, говорить четко, даже если язык подводил его.
Он стал величайшим оратором своего времени.
* * *
– Ты много читаешь, – сказал Джимми.
Рина кивнула. Затем улыбнулась ему.
– Я никогда не видел таких голубых глаз, – сказал Джимми, глядя ей прямо в глаза. – Они словно море, которое чуть виднеется через слой льда.
