— Думаю, больше подвохов не будет, — после чего тронул пятками лошадь.
Небо так и не выцедило ни капли дождя, и путники почитай не останавливались вплоть до самых сумерек. Всё так же размеренно понукая лошадей, двигались сквозь берёзовые да осиновые рощи, которые иногда будто бы обрывались, и тогда впереди открывалась прогалина с небольшими в семь, а то и пять дворов деревеньками, только и торчали на околице зубцы колодезных журавлей. Останавливаться ни в одной из них не стали, пока не застыла сумрачная мгла, принудив отряд устроиться на ночлег у заросшей ивами и берёзами запруды. Гридни хватко развели несколько огнищ, один из которых запалили для женщин. Смастерили палатки из еловых веток, накрыв на случай ливня стёганой кошмой из бараньей кожи. Чернавка наварила большой чугун ушицы из выловленных Поладом трёх жирных лещей. И нужно отдать должное стряпухе, похлёбка получилась отменной, хотя на чистом воздухе, да измаявшись в пути, всё кажется неслыханно лакомым, особенно вприкуску с салом и зелёным луком. Съестной дух заманил в лагерь и лисиц, которых волынянин по доброте душевной подкормил хлебом, и теперь те не отходили от становища. Хоть и близилась ночка, и уже прошло достаточно времени, чтобы забыть, но Дарко не покидали скверные чувства, оставленные, как отметины после клеймения, бесхребетным Валуем. Всё-таки нужно было ему заехать в рожу, может, не так было бы тягостно на душе и гадко. Росья же после случившейся неприятности вовсе не разговаривала, слышна была лишь у самого берега, где расположились девушки, беспрерывная болтовня чернавки. Дарко, погружаясь в безмолвие вечера, наблюдал за девичей тонкой, что былинка, фигуркой, ловя себя на мысли, что ему нравится смотреть на неё, как оглядывает она лес, и её взгляд делается при этом ещё глубже, а глаза становятся зеленее, до изумрудно-туманного цвета. Как чуть румянятся её щёки, когда кто-то из гридней услужливо пытается помочь спуститься с лошади, как теребит она кончик косы, когда волнуется. Ещё совсем дитя.
«И как она жила среди этих злыдней в Елице?» — припомнил княжич здешний люд, как они провожали их немногословно, не раскидываясь добрыми напутствиями, скупцы. Да и в окружении грубых неотёсанных мужланов, сродни этому… Валую, чтоб его! Дарко с гулом выдохнул, снова остро пожалев о том, что не догнал мерзавца.
— И что теперь думаешь? — прервал его раздумья Полад, он подсел к другу с чаркой в руках.
