Этих неожиданно резких и откровенных слов капитан Семушкин испугался. "Лучше мне удалиться, не слышать их спора", — подумал он, пятясь к двери.
Заметив на лице командира роты смущение, Шмелев сказал, понизив голос:
— Если вы хотите знать мое мнение, товарищ генерал, то мы можем вернуться к этому позже… А пока позвольте дать распоряжение капитану? Он ждет.
В другом бы случае генерал Ломов не потерпел, чтобы младший по чину прерывал его мысли, но теперь, в присутствии представителя генштаба, он понимал, что резкость неуместна.
— Так начинайте, товарищ Шмелев. Я вас не задерживаю, — произнес он слегка повеселевшим голосом. — Мы вмешиваться не будем. Нам важно проверить тактическую выучку бойцов и начальствующего состава. Вот и действуйте по своему усмотрению!
Комбриг Шмелев сел в кресло, достал из планшета карту.
— Давайте, капитан, займемся нашим делом, — предложил Шмелев. Капитан Семушкин почти на цыпочках приблизился к столу, склонился в покорно–выжидательной позе.
С минуту Шмелев сидел раздумывая и наконец сказал:
— Вы назначаетесь командиром передового отряда. Пойдете ночью.
— Ночью? — спросил Семушкин мягким, удивленным голосом.
— Да. Разве для вас это ново? — в свою очередь искренно удивился Шмелев.
— Нет, товарищ комбриг. Я хотел только сказать, что ночью вроде бы легче.
— Почему?
— Мороз подожмет. Не будем вязнуть.
Шмелев усмехнулся.
— По учтите, — заметил он, — пойдете без света фар.
— Не беда — с подфарниками.
— И этого, дорогой мой, не разрешу, — запросто сказал Шмелев. — Надо уметь двигаться в полной темноте. Только в этом случае вы достигнете внезапности. А в замысле учения как раз и заложен элемент внезапности нападения. — И он привлек внимание капитана к разложенной на столе карте.
Слушая, Семушкин стремился яснее понять обстановку. Комбриг сообщил, что "синие" занимают позиции на противоположном конце лесного массива. Это — рубеж предполья, хотя и достаточно укрепленный…
— Как видите, удобного подхода нет, — сказал Шмелев. — Есть один путь, правда, трудный, но зато и самый верный: совершить марш через лес и появиться там, где "синие" не ожидают… Справитесь? — Шмелев поглядел на капитана пытливо.
Семушкин оглянулся, словно бы над ним посмеивались. Но тотчас внутренне приободрил себя: "Туго придется, а докажу свое!" Ему выпал, пожалуй, самый удобный момент дать понять и генералу, и Гнездилову, и всем, что он не тот, кем можно помыкать на каждом шагу и срамить перед офицерами полка. "Я докажу свое", — вновь подумал Семушкин и твердо сказал:
