— Вздор! Вздор! — проговорил он, выйдя из замка и направляясь в горы, где, как ему казалось, легче наедине думать. — Я нанесу удар по русским раньше, чем они смогут напасть на Германию. Я ликвидирую угрозу большевизма на Востоке и завоюю для империи жизненное пространство!..
По узкой каменистой тропинке он стал подниматься на самую высокую скалу. Несмотря на жаркое лето, воздух тут был свеж и прохладен. Тропа вилась между старых буков с пепельно–серой корой. Кое–где по стволам ползли тонкие ветви хмеля, унизанного почти воздушными, прозрачными шариками. В складках гор лежали белые облака, они словно нежились, подставляя утреннему солнцу пухлые бока. Прекрасны и удивительны были горы, и деревья, карабкающиеся наверх по кремнистым скалам, и высокое небо над ними, но ко всему этому Гитлер был равнодушен.
Мысли его целиком были поглощены войной.
Нет, он не будет ждать, в нужный час даст приказ войскам ликвидировать угрозу на Востоке, разбить силы большевизма. Расстраивала его планы опасность войны на два фронта. До недавнего времени он надеялся принудить к перемирию Англию, но, когда эта возможность рухнула, фюрер все же не отказался от похода на Восток: "Я не пойду на уступки и никогда не капитулирую!" — вслух подумал он.
Эти размышления перемежались с воспоминаниями о прожитых годах, и Гитлер сожалел, что не все в его жизни шло гладко, душа его была нечиста, и это ранило самолюбие, вынуждало гневаться.
Когда–то в компании злоязыких дружков Адольф подвергался всеобщим насмешкам. Сын сапожника, он в армии еле выбился в ефрейторы. Конечно, говорилось это шутки ради, но попробовал бы кто–либо теперь таким образом острить — стер бы в порошок!
Никто ни словом не намекал ему на пороки, и все же гадкие, лезшие, помимо воли, мысли не давали ему покоя; он стыдился своего прошлого.
Впрочем, что касается происхождения, то Адольф не помнит, занимался ли когда–нибудь сапожным делом его отец, Алоиз Шикльгрубер. Возможно. Но, видимо, делал это из–за денег, ради карьеры сына. Так что же в этом зазорного! Во всяком случае, когда Адольф подрос, отец уже имел приличный достаток, служил таможенным чиновником и презирал рабочий люд в спецовках, комбинезонах и замасленных кепках. Скрипя зубами, он говорил сыну, что готов эту чернь потопить в помойной яме. Корысть, себялюбие, кипевшие в душе Алоиза, передались Адольфу. Смолоду он стал членом национал–социалистской партии, рвался к власти.
Перебирая в памяти прожитое, Гитлер думал и о том, как стал во главе рейха. Нелегко далась ему власть. Много было у него недругов. Он стоял, вот как теперь, перед пропастью. Поддержали его, не дали свалиться с обрыва гаулейтеры, личная бурная энергия, ловкие сделки с власть имущими, открыто провозглашенная им идея борьбы за "жизненное пространство" Германии.
