— Егорка, Барсук идет! — крикнул пробегавший мимо мальчишка.
— Он тебя бить собирается!
— Ну и пусть, — сердито проворчал Егор. — Пусть пока собирается.
Мальчишка убежал. Егор, оглянувшись, достал карманное зеркальце и воровато пустил солнечного зайчика в окно третьего этажа дома на теневой стороне.
Это была обычная квартира городской служилой интеллигенции середины тридцатых годов. Случайная разностильная мебель, много книг и большой шелковый абажур.
Солнечный зайчик ударил в потолок, пометался по стенам, точно маленький прожектор. А потом угодил в лицо девочки с тугими косичками.
— Мама, я пошла! — тотчас же объявила девочка, выскочив из-за стола.
Немолодая безулыбчивая женщина, увидев пляшущий по стенам зайчик, выглянула в окно.
Егор поспешно спрятал зеркальце: из дома напротив выскочила девочка с упрямыми косичками. Не оглядываясь, пошла вперед, независимо помахивая портфелем.
Егор шел в десяти шагах позади косичек и тоже независимо помахивал командирской сумкой.
А следом за Егором шли трое шалопаев. Старшему было лет пятнадцать, а лицом он и впрямь напоминал барсука.
Тугой, тревожный гул далекой канонады наполнял небольшой кабинет. В кабинете за столом сидели: начдив — пожилой, с орденом и двумя ромбами; комиссар — высокий, худой латыш; и командир с тремя кубиками в петлицах — Алексей Трофимов.
Все настороженно молчали, поглядывая на телефон. Наконец он зазвонил, и начдив поднял трубку:
— Да. Я, товарищ командующий. Так точно. Японская артиллерия продолжает интенсивно обстреливать китайцев. Прижали к реке и обрабатывают. Да они бы давно прорвались, если бы не семьи да раненые. Так. Понятно, товарищ командующий. Есть! До свидания. — Комдив положил трубку, улыбнулся комиссару:
— Ну, комиссар, решено и подписано!
— Хорошо, — без улыбки отозвался комиссар. — Это очень хорошо.
— Товарищ Трофимов, — сказал комдив, и Алексей встал.
— Командование Особого Округа приняло решение удовлетворить просьбу китайских товарищей. Вам надлежит выдвинуть свой батальон к границе и обеспечить переправу на нашу сторону раненых бойцов и членов семей китайских коммунистов.
— Благодарю за доверие, товарищ комдив. Разрешите выполнять?
— Подожди, товарищ Трофимов, — комиссар потянул Алексея за рукав. — Сядь.
Трофимов сел.
— Мы тебя выбрали не случайно. Ты человек бывалый, скромный, а главное, очень выдержанный товарищ. Провокации, мало ли что. А ты выполняешь интернациональный долг командира рабоче-крестьянской Красной Армии.
