И то не была избушка охотника-бобыля или еще какого отшельника. Над дверью висела вывеска – рыжая птица в пламени. А у порога, в мутной луже, валялся… дух, наверное. Только выглядел он таким земным и настоящим, как умеют только бывалые питухи.
– Призрачная Корчма, – негромко сказала Василиса. – Мне про нее наставница рассказывала.
– Внутрь идем или мимо пройдем? – спросил Яромир.
– Внутрь! – заявил Иван. – Ты глянь, какая у них курица жирная на вывеске! Вкусная, наверное!
– Это феникс, сукамля!.. – процедил питух из лужи. – Феникс!..
– Чего сразу сукамля-то?! – возмутился Иван. – Феникс и феникс, я разве против?! Я и феникса сожру! Он вкусный, Яромир?
– Не знаю, не пробовал, – ответил оборотень, поднимаясь по крыльцу.
Внутри оказалось… просторно. И одновременно тесно. В крошечной избушке каким-то образом уместилась целая ярмарка. Сотни, если не тысячи людей сидели за сотнями, если не тысячами столов – ели, пили и гомонили.
При появлении живых они резко замолкли, уставились почти хором, а потом снова зашептались. Зябко как-то стало от стольких взглядов, неуютно. А ну разом кинутся?
Не кинулись. Посверлили глазищами мертвыми, потаращились, да и снова есть-пить принялись. Видно, не такая уж тут диковина – гости с Яви. Невидаль, конечно, не каждодневное, да уж не настолько, чтоб от собственных дел отрываться.
А еще на всю корчму оказался один-единственный подавальщик. Наверное, сам корчмарь. Закутанный в саван, прикрывший лицо птичьей личиной, он каким-то образом поспевал всюду.
Аж глаз дергался – так быстро корчмарь перемещался от стола к столу.
– Вот это мастак, – уважительно мотнул головой Иван. – Почти как наш виночерпий. Эй, хозяин, гости к тебе!..
Корчмарь объявился незамедлительно. Возник у самого плеча княжича, проникновенно заглянул в лицо и вкрадчиво спросил:
– Чего изволите?
Иван аж отшатнулся и малость побледнел. А Яромир хмыкнул и сказал:
– Нам бы дорогу узнать. Можно тут присесть где-нибудь?
– Туда садитесь, у окошка, – указал корчмарь. – Как раз место освободилось.
Синеглазка протерла глаза. Она могла бы поклясться, что секунду назад свободных мест там не было. Вообще никаких мест не было – яблоку негде упасть.
Но теперь есть. Приземистый дубовый стол и четыре стула. Как раз для них.
И едва они уселись, как корчмарь выставил перед каждым по миске. Ивану – целую жареную курицу, Синеглазке – селедку и маринованные опята, Василисе – печатный пряник, а Яромиру – жаркое из ягненка.
