и Пуэйрредон, напоил его пивом, угостил жареной картошкой, но так и не смог вывести беднягу из состояния настороженного оцепенения; папаша, казалось, все время ждал подвоха. Рассмеявшись, Марио заверил его, что не собирается клянчить денег, и с места в карьер сказал про анонимные письма, почтовый ящик на углу улиц Медрано и Ривадавиа и про нервозность Делии.
– Я понимаю, что, как только мы поженимся, эти безобразия кончатся. Но сейчас мне нужна ваша помощь. Пожалуйста, защитите Делию. Такие вещи могут ее сильно травмировать. Она ведь сверхранимая, сверхчувствительная.
– Ты хочешь сказать, она может свихнуться, верно?
– Ну зачем вы так… Хотя… если она и впрямь получает подобные письма и молчит, в душе потихоньку накапливается…
– Ты не знаешь Делию. Все эти анонимки ей до… в общем, она не переживает. Она гораздо сильнее, чем тебе кажется.
– Но посмотрите, Делия как будто напугана, ее гложут какие-то мысли, – беспомощно пролепетал Марио.
– Да дело совсем в другом. – Маньяра прихлебывал пиво, как будто желая заткнуть им себе рот. – Она и раньше была такой, мне ли не знать!
– Раньше? Когда раньше?
– Когда они еще не померли, дурачок. Ладно, ты сам расплатись, а то я тороплюсь.
Марио хотел возразить, но папаша Маньяра уже топал к двери. Сделав на прощанье какой-то неопределенный жест, он понуро поплелся по направлению к Онсе. Марио не посмел пойти за ним, а всерьез обдумать случившееся тоже не решился. Опять он оказался в одиночестве, как в самом начале… все были против: и матушка Селеста, и баба из многоэтажки, и супруги Маньяра. Даже супруги Маньяра…
Делия явно что-то заподозрила, недаром она так переменилась к следующему приходу Марио: болтала без умолку и все о чем-то допытывалась. Может, супруги Маньяра рассказали ей о встрече в кафе «Мунич»? Марио ждал, что она заведет об этом речь; тогда бы он помог Делии преодолеть неловкое молчание, однако она упорно наигрывала мотив из оперетты «Девица Розмари», обрывки мелодий Шумана и ритмичные, решительные танго Пачо[49]; ну а потом пришли супруги Маньяра, принесли маленькие печеньица и малагу[50] и включили повсюду свет. Разговоры вертелись вокруг Полы Негри[51], преступления в Линье[52], частичного солнечного затмения и болезни кота. Делия считала, что кот объелся шерсти, и предлагала дать ему касторки. Маньяра не противоречили, но, судя по всему, аргументы Делии их не убедили. Они вспомнили про друга-ветеринара, сказали про какие-то горькие листья. Лучше бы выпустить его в сад, он сам там найдет целебную траву…
