за мясом, а Тунгак спрашивает отца:
— Почему молчит девушка? Разве ты ее мало кормишь и она съела с голоду свой язык?
— На то она и женщина, чтобы молчать, — ответил охотник.
Понравилось это Тунгаку.
— Хорошая будет жена, послушная, — сказал он. — Вот я и решил взять ее в жены.
Стал просить охотник, чтобы подождал немного Тунгак, пусть еще подрастет дочка. Но напрасно. Пришлось отцу согласиться.
Услышала это девушка. Быстро надела свой каливак[23], взяла с полки кусок сала на дорогу и вышла из яранги.
А пурга еще сильнее стала. Совсем ничего не видно. Сердце у девушки от страха маленькое сделалось. Хотела она вернуться, но в яранге еще страшнее. Тогда поборола она страх и пошла вперед навстречу ветру. А ветер воет, как голодный волк, рвет одежду. Но не останавливается девушка, потому что знает: остановится — совсем не сможет идти, упадет.
А Тунгак ждал-ждал мяса и рассердился. Решил сам посмотреть, где девушка. Вышел в натык — нет ее. Понял Тунгак, что обманула его девушка, зарычал от злости и погнался за ней.
Девушка бежит — снег диким оленем под ноги кидается, в камгык[24] набился. Ветер бьет в лицо, идти не дает. Тяжелый стал каливак от снега, к земле девушку тянет. Но и тут не останавливается она. Сто страхов в ее сердце вошли, вперед гонят. Тунгак бежит — ветер дорогу уступает, снег плотно под ногами ложится. Легко ему идти. Все его боятся.
Слышит девушка — догоняет ее Тунгак. Страшно кричит, вот-вот схватит. Задрожала она. Что делать, как от чудовища спастись — не знает.
Вдруг она увидела огонь впереди. Подошла поближе, а это не огонь. Это яранга стоит, большая, как целое стойбище. Блестит так, что глазам больно. Закрыла девушка глаза, потом открыла. Видит, сидит перед ярангой старик и кость ножом режет. Рассказала она старику, что от Тунгака бежит. Велел он ей в ярангу войти, а сам у входа остался. Вошла девушка в натык, снег колотушкой из одежды выбила, а потом и в полог вошла. Удивляется девушка: полог большой, светлый, жарко в нем, а горит только один жирник. Возле жирника старуха сидит, бисером одежду шьет. Подошла девушка, взяла другую иголку и стала помогать старухе. А Тунгак уже возле самой яранги кричит, девушку требует. Заплакала она, прижалась к старухе, просит спрятать ее.
— Сиди, — говорит старуха, — ничего не бойся.
Девушка уже совсем верхнюю одежду скинула — так ей жарко. В это время вошел в ярангу старик и говорит:
— Ух, как холодно!
А старуха еще жирник зажигает, — пусть Тунгак идет погреться.
