— Что же ты делаешь, бездельник! — закричал тот. — Хорошо еще, что хворост на спине у меня был!
— Да ведь ты же сказал: «Убивай все живое». Вот я и думал, что зверь впереди меня.
Отругал его старший брат, да что же с глупым сделаешь? Пришли они домой. Скоро умерла их старая мать. Поплакали братья и велели Менык-Мэныгъяну к сестре съездить за речку, одежду у сестры попросить, чтоб было в чем мать похоронить. А сестра жила далеко.
Взял Менык-Мэныгъян лошадь и поехал. Вот добрался он до глубокой реки. Надо было брод искать, а он в самую глубину лошадь толкает. Не хочет лошадь идти, ноги поднимает, от воды отходит.
Увидел это Менык-Мэныгъян и сказал:
— А-а-а, понимаю, ты боишься замочить свои красивые камусы, поэтому не идешь. Ладно, сейчас сниму их с тебя. Иди босая.
И Менык-Мэныгъян недолго думая поднял ногу лошади и собрался кожу с нее сдирать. Оскалила лошадь зубы, закричала.
— Так вот ты какая! — рассердился Менык-Мэныгъян. — Я тебе помогаю, а ты еще смеешься надо мной!
Схватил он палку и ударил лошадь. Лошадь упала, а Менык-Мэныгъян думает: «Что же я наделал? Лошадь-то издохла. Теперь братья ругать меня будут. Ну ничего, зато мяса им пришлю».
Выпряг Менык-Мэныгъян лошадь, положил ее на телегу и говорит телеге:
— Сюда лошадь тебя везла, а теперь ты ее к братьям отвези.
Повернул телегу оглоблями к дому, сам через речку перебираться стал.
Кое-как добрался он до сестры, взял одежду для матери и обратно пошел. Идет тайгой, на деревья смотрит. Шумят деревья, стонут, гнутся от сильного ветра.
— Вот бедные, — говорит Менык-Мэныгъян, — холодно им, ведь они совсем раздетые. Вон как просят меня дать им одежду. Кланяются, плачут.
Стал он тут отрывать по куску одежды, что у сестры взял. Оторвет и на дерево вешает. Так всю одежду и роздал.
Вернулся Менык-Мэныгъян к братьям, а они спрашивают:
— Где твоя лошадь?
— Она боялась камусы в реке замочить, я стал снимать, а она смеется надо мной. Я ее палкой один раз ударил. Она упала и умерла.
— Ах ты глупец! Такую хорошую лошадь убил!
— Ничего, зато мясо будет.
— А где же мясо?
— Телега везет. Ей бы уже приехать пора, — сказал Менык-Мэныгъян, — я ведь ее еще от реки отправил.
Поняли братья, что ни лошади, ни телеги им уже не видать, и спросили:
— А у сестры ты был?
— Был.
— Дала она тебе одежду?
— Дала.
— А где же она?
— Деревьям отдал. Они плакали, просили меня, и я дал.
Подумали братья, сами одежду сшили, а Менык-Мэныгъяна могилу копать послали.
— А до какой глубины копать? — спросил он.
