ПЕРВОКУРСНИКОМ В НЬЮ-ЙОРКСКОМ УНИВЕРСИТЕТЕ я подумал, что отец станет гордиться мной, если я займусь боксом. Что такое засолка, он понять не мог: когда кто-нибудь спрашивал, что изучает его сын, он отвечал: «Задает компьютерам хитрые вопросы», что, конечно, было правдой, но до конца он этого так и не понял. Бокс был вещью конкретной, чем-то таким, что он понимал и в чем мы могли найти общий язык. Моим тренером стал оптимистично настроенный итальянец, который никогда не признавал поражений, а мои спарринг-партнеры не слишком жестоко меня били, потому что считали забавным. Со временем папа, тренер и друзья по спортзалу уговорили меня записаться на бой.
В моем первом и единственном выступлении на ринге против меня выставили волосатого парня-славянина, который был вдвое крупнее. Еще до того, как колокол возвестил об окончании первого раунда, я понял, что буду побит. Господи, как меня били! Этот парень дважды отправлял меня в нокдаун, но вместо того чтобы выбросить полотенце, тренер сказал мне кое-что, оставшееся со мной на всю жизнь – которая, как я думал в тот миг, кончится еще до окончания раунда.
«Парень, тебе надо не побить – тебе надо продержаться».
Он имел в виду бой, но тогда я решил, что он говорит о жизни.
Поэтому я встал, посмотрел на противника и изо всех сил ударил его коленом между ног.
Знаю, это был грязный прием. Но прежде чем судить, подумайте, чем все кончилось: бой немедленно прервали, и я больше никогда в жизни не выходил на ринг.
К несчастью, этот жизненный опыт не подготовил меня к такому простому препятствию, как запертая дверь. И поскольку я не видел никаких половых органов, в которые можно было бы пнуть, я опять попробовал повернуть ручку.
– Пожалуйста, сообщите природу вашего чрезвычайного положения, – сказала дверь.
Черт возьми, неужели в этом здании у всего есть мозги?
– Тут… хм… пожар, – сказал я.
– Это невозможно. Мои датчики возгорания ничего не регистрируют.
– Они вышли из строя.
– Не вижу никаких сигналов тревоги.
– Послушай, тупая дверь, в комнате Д полыхает хренов огонь! Не веришь мне, спроси ее сама.
– Не могу связаться с этой комнатой. И не могу прочесть ваши коммы. – Дверь помолчала. – Хорошо. Я доложу начальству. Пожалуйста, спуститесь по лестнице – спокойно и цепочкой по одному.
– Хорошо.
Как только дверь открылась, на потолке запульсировали зеленые огоньки, а стены отразили вой сирены.
