– Простите, что пришлось воспользоваться электрошокером, но наша система безопасности не любит непрошеных посетителей.
– Ну спасибо. Наверное.
Я осмотрелся. Кроме этой женщины, занимавшейся мной, я не нашел ничего примечательного в комнате, где оказался. Почему она отправила меня сюда? Это был очередной конференц-зал, похожий на тот, из которого я только что сбежал, хотя относительная скромность убранства говорила о том, что у того, кто использует этот зал, гораздо меньше средств на обеспечение эстетических запросов. Например, стол, на котором я лежал, из пластика, а не деревянный, стулья не такие «комфортно эргономичные» и гораздо более «болезненно прагматичные». Но у двери средних размеров принтер. Совсем новая модель, занимающая бóльшую часть стола: весьма дорогой аксессуар для такой в прочих отношениях скромной комнаты[5].
Но я справился. Я был жив.
Действуй!
Я мысленно репетировал этот момент перед своим бегством.
– Меня зовут Джоэль Байрам. Меня пытаются убить. У меня отключены коммы. Мне нужна помощь!
– Тише! – сказала Ифрит. – Не нужно кричать. Мы вас слышим.
Наверное, я орал. Минутку – «мы»?
Я с трудом поднял голову и попытался сориентироваться. Позади Ифрит, во главе стола, на котором я лежал, я увидел худого, с сильной проседью в волосах, элегантно одетого пожилого мужчину. Прежде всего я увидел его лоб. Там было больше морщин, чем у меня метафор для их описания.
От него ко мне змейкой плыл дым сигареты, обрамляя его лицо, словно в одном из снятых два века назад фильмов в жанре нуар.
– Он в порядке? – спросил мужчина.
Голос низкий, скрипучий.
Ифрит кивнула.
– Думаю, да.
Мужчина мотнул головой в сторону, и Ифрит, единственный человек, казалось, искренне озабоченный моим благополучием, вышла.
Я снова попытался использовать свои коммы и по координатам джи-ди-эс понять, где нахожусь. Но опять получил только досадное сообщение об ошибке:
НЕАВТОРИЗОВАННЫЙ ДОСТУП.
НЕВЕРНОЕ ИМЯ ПОЛЬЗОВАТЕЛЯ
Мужчина молча смотрел на меня. Это было ледяное молчание того сорта, что не способствует непринужденной беседе. Наконец он встал и знаком предложил мне слезть со стола.
Когда я встал, тело воспользовалось случаем и напомнило моему мозгу о своих всевозможных болезненных ощущениях. Самые скверные, кажется, гнездились в правом боку. Запястье тоже горело, и я с трудом мог шевелить рукой. При каждом движении в плече возникала пульсирующая боль, а зад болел так, словно я сидел на семействе огненных муравьев.
