– Это невозможно, – сказал я. – Дело в том, что у них нет ружей. Погоня готовилась секретно. У них могут быть пистолеты, но никак не ружья.
– Я думаю, что ты прав, – заметил Алан. – Но все-таки я очень желал бы, чтобы лодка поскорей приплыла.
Он щелкнул пальцами и свистнул, точно собаке.
Лодка прошла уже около трети пути, а мы находились на самом берегу моря, так что влажный песок насыпался мне в башмаки. Нам ничего не оставалось, как ждать, пристально следить за медленным приближением шлюпки, стараться не думать о длинном, непроницаемом ряде холмов, над которыми мелькали чайки и за которыми, без сомнения, скрывались паши враги.
– В этом чудесном, светлом и прохладном месте легко получить пулю в лоб, – вдруг сказал Алан. – И я хотел бы отличаться твоей храбростью, милый мой!
– Алан, – воскликнул я, – что это за разговоры! Вы сами – воплощенная храбрость. Это отличительное ваше свойство, и я готов спорить со всеми, кто в этом сомневается.
– Ты бы очень ошибся, – сказал он. – Отличительные мои свойства – это проницательность и опытность в деле. Что же касается стойкого, холодного, непоколебимого мужества, то в этом я не могу равняться с тобой. Посмотри на нас обоих в эту минуту. Я стою на песке и горю желанием уехать, а ты, насколько я знаю, еще не решил, остаться ли тебе здесь. Не думаешь ли ты, что и я захотел бы так поступить? Нет! Во-первых, у меня не хватило бы мужества, во-вторых, я очень проницательный человек и подумал бы, что меня могут засудить.
– Так вот вы к чему клоните? – воскликнул я. – О Алан, вы можете заговаривать зубы старым бабам, но меня не проведете!
Воспоминание об искушении, охватившем меня в лесу, придавало мне необычайную твердость.
– Мне надо поспеть на свидание, – продолжал я. – Я должен встретиться с вашим кузеном Чарли, я дал ему слово.
– Хорошо, если бы ты мог сдержать свое слово, – сказал Алан. – Но из-за этих господ за холмами ты не будешь иметь возможности встретиться с ним. И зачем? – продолжал он с угрожающей суровостью. – Скажи мне это, мой милый! Ты хочешь, чтобы тебя похитили, как леди Грэндж? Ты хочешь, чтобы тебя закололи кинжалом и закопали здесь, на холме? Или, может быть, случится иначе и они будут судить тебя вместе с Джемсом? Разве им можно доверять? Неужели ты хочешь вложить свою голову в пасть Симона Фрэзера и других вигов? – прибавил он с необычайной горечью.
– Алан, – воскликнул я, – все они мошенники и обманщики, я с вами согласен! Тем более нужно, чтобы в этой стране воров был хоть один порядочный человек. Я дал слово и сдержу его. Я давно уже сказал вашей родственнице, что не остановлюсь ни перед какой опасностью. Помните? Это случилось в ночь, когда был убит Красный Колин. Я и не остановлюсь. Я остаюсь здесь. Престонгрэндж обещал сохранить мне жизнь. Если он нарушит свое обещание, то я здесь же и умру.
