Перед рассветом пошел теплый дождик и смыл всю изморозь под нашими ногами. Я протянул Катрионе свой плащ и хотел завернуть ее в него, но она довольно нетерпеливо сказала, чтобы я оставил его себе.
– Конечно, я не сделаю этого, – сказал я. – Ведь я крупный, неказистый малый, видавший всякую погоду, а вы нежная, красивая девушка! Милая, ведь вы не захотите, чтобы я покраснел от стыда?
Она без возражения разрешила мне закутать себя. Так как было темно, я позволил себе на минуту задержать свою руку у нее на плече, точно обнимая ее.
– Вам надо постараться быть терпеливее с вашим другом, – сказал я.
Мне казалось, что она чуть-чуть прижалась к моей груди, впрочем, я, может быть, только вообразил это.
– Ваша доброта бесконечна, – сказала она.
Мы снова молча пошли дальше, но теперь все переменилось. И счастье в сердце моем разгоралось, как огонь в большом камине.
До наступления дня прошел дождь. Было сырое утро, когда мы пришли в Дельфт. Красные черепичные крыши красиво вырисовывались вдоль каналов. Служанки вытирали и скоблили камни на общественном шоссе. Из сотни кухонь поднимался дым, и я сразу почувствовал, что пора и нам нарушить свой пост.
– Катриона, – сказал я, – кажется, у вас еще остался шиллинг и три боуби?
– Они вам нужны? – спросила она, протягивая мне кошелек. – Хотела бы я, чтобы это было пять фунтов! На что они вам?
– А почему мы шли всю ночь пешком, точно двое нищих? – спросил я. – Потому что в этом злосчастном Роттердаме у меня украли кошелек и все, что у меня было. Я могу сказать это теперь, так как думаю, что худшее уже позади, но все-таки нам предстоит еще порядочный путь, пока мы придем туда, где я смогу получить деньги. И если вы не купите кусок хлеба, мне придется идти голодным.
Она взглянула на меня широко открытыми глазами. При свете наступавшего дня было заметно, как она побледнела от усталости. У меня сжалось сердце, а она громко рассмеялась.
– Ох мучение! Значит, мы теперь нищие? – воскликнула она. – И вы тоже? О, я бы очень хотела, чтобы так было! Я рада, что могу купить вам завтрак. Но было бы лучше, если бы мне пришлось танцевать, чтобы заработать вам на хлеб! Я думаю, что здесь мало знакомы с шотландскими танцами и стали бы платить за любопытное зрелище.
Я готов был расцеловать ее за эти слова. Мужчины всегда воспламеняются при виде женской отваги.
Мы купили молока у деревенской женщины, только что приехавшей в город, а у булочника – чудесный, горячий, вкусно пахнувший хлеб, который мы съели по пути. От Дельфта до Гааги ровно пять миль; дорога идет прекрасной аллеей; с одной стороны ее – канал, с другой – роскошные пастбища. Это действительно было красивое местечко.
