Она хмурилась и ждала серьезного ответа.
– Невозможно? – повторила более строго.
– Нет, – сказал он, – думаю, невозможно.
– Бобби ушла из дома два с половиной года назад. С какими-то местными бродягами. Я имею в виду не бездомных, конечно, а каких-то старых мужиков, которые только и делают, что пьют, снова пьют и палят. В смысле из оружия. Может, с бездомными было бы лучше, – женщина добавила чуть тише: – А эти все курят марихуану.
Пол кивнул. Женщина снова всхлипнула, на этот раз парень в тюрбане обернулся и сверкнул неодобрительным взглядом в ее сторону.
– Верно? Я ведь права? – спросила собеседница. – То есть вы понимаете, о людях какого сорта я говорю? Иисус, Мария и Иосиф.
Она перекрестилась.
– А почему вы думаете, что она связана со всем этим? – спросил Пол.
– О чем вы?
– Почему вы думаете, что она не уехала куда-нибудь? Почему думаете, что с ней случилось… ну, что-то плохое?
Лицо женщины стало жестким и отстраненным. Глаза сузились, казалось, она увидела Пола в первый раз. А когда снова заговорила, в ее голосе сквозило заметное недоверие.
– Все плохо, мистер. Все это. Разве вы не понимаете? Знаете, что говорят про то место?
– Про какое?
– Про Дредс Хэнд.
– И что говорят?
– Что оно проклято, – сказала женщина. – Ужасные вещи творятся с людьми, которые приезжают туда. Они теряют себя. Духовно, я имею в виду. Их души разлагаются.
Пол лишь кивнул.
– Местные жители знают, но скрывают этот секрет. Эту темную тайну. Я слышала все эти истории. Ты вглядываешься в лес, а оттуда что-то вглядывается в тебя.
– И что же?
Женщина не ответила. Она смотрела на него, и с каждым ударом сердца ее взгляд делался все более и более напряженным.
– Что же? – повторил Пол.
Из двери в дальнем конце зала вышел мужчина в оксфордской рубашке с рукавами, закатанными до локтей, и отвлек внимание его собеседницы. Она моргнула и тряхнула головой. Мужчина в рубашке заглянул в планшет, затем крикнул:
– Холлистеры.
Пожилая пара поднялась из-за столика и медленной, скованной артритом походкой уныло побрела за ним.
– Мне очень жаль, – женщина потянулась, похлопала Пола по руке, ладонь у нее была холодной, а пальцы грубыми и жесткими, как ветки. – У меня никакого чувства такта. Совсем никакого. Вы говорили, что здесь из-за своего ребенка?
– Из-за брата, – поправил он.
– У вас есть его фото?
– С собой нет.
– Ни одного? Он пропал, а у вас нет его фотографии?
«Мы близнецы. Я сам расхаживаю с его лицом», – подумал Пол, но вслух не сказал.
