Когда она вернулась на место преступления, там уже стоял экскаватор, выпуская в воздух облачка сизых выхлопов, а коронер осматривал тело на дне свежей ямы. Неподалеку курили двое мужчин в темно-синих комбинезонах. Когда она спросила, где ищейки, МакХейл ответил, что кинологам пришлось вернуться с ними в город, поскольку в лесу собаки постоянно чего-то пугались.
– Медведя, наверное, – предположил МакХейл.
Райерсон подошла к коронеру и заглянула через его плечо в яму. По работе Джилл видела насилия куда больше, чем ей хотелось бы, – одних бытовых разборок и изнасилований хватило бы на всю жизнь, не говоря уже о нападениях, убийствах, самоубийствах и даже о сбитом поездом парне, чье тело перекрутилось, словно песочные часы, – но то, что лежало на дне, выглядело намного хуже. «Это потому, что оно мало напоминает человека, – предположила детектив, – а больше походит на нечто свалившееся из космоса, а потом заползшее и умершее в этой норе». Кожа трупа была мраморной, словно сыр с плесенью, и тонкой, как рисовая бумага. Руки походили на чешуйчатые когти какой-нибудь хищной птицы.
К счастью, на жертве сохранилась одежда, так что она все еще скрывала большую часть иссохшей, напоминающей сухожилия плоти, которой были обтянуты тонкие выступающие кости. «Нет, не инопланетянин, – подумала тогда Райерсон, глядя на это невероятное и отталкивающее существо. – Египетская мумия. Холод мумифицировал плоть».
– У нас тут голова, – объявил коронер, мужчина средних лет, с аккуратной седой бородкой и в очках в тонкой оправе.
Он указал на то, что, как показалось Джилл, было большим комом грязи и корней, прижатым к левому бедру трупа.
– Обезглавлен, хотя я не могу пока сказать, это ли стало причиной смерти.
– Обезглавлен. Господи, – произнесла Райерсон.
От вони выхлопных газов экскаватора ее начало подташнивать.
После этого на лесной поляне обнаружили шесть из восьми тел. Сейчас она старалась не думать о первом мертвеце, прекрасно понимая, что эти птичьи когти и бугристый ком грязи станут часто возвращаться к ней в кошмарах, точно так же, как они мучили ее прошлой ночью, когда она пыталась уснуть.
Но ей нужно было сосредоточиться на ветхом домишке, видневшемся сквозь лобовое стекло, и ордере на обыск. Мэллори ничего не рассказывал о своем жилье и отказался сообщать, можно ли там обнаружить какие-нибудь доказательства его преступлений или намеки на личности жертв.
Капитан Эрикссон постучал костяшками пальцев по окну, Джилл вздрогнула.
