Впервые о Солоне стало слышно в связи с тем, что Афины, завершив подчинение материковой Аттики присоединением Элевсина, возгорелись желанием завладеть еще и весьма выгодно расположенным соседним Саламином. Этот остров, находящийся прямо напротив элевсинского побережья, был необходим афинянам, дабы единолично пользоваться его гаванями и якорными стоянками, превратив остров в «конечный пункт» своего хлебного пути, тянувшегося из Причерноморья>1^. Но Саламин, хотя о его ранней истории сохранились противоречивые мнения, принадлежал Мегарам (Глава III, раздел 5), отобравшим его у Эгины (примечание 45), — поэтому Афинам (с которыми у островного пиратского населения имелись давние связи) теперь пришлось втянуться в борьбу с мегарянами за обладание островом. Но, вероятно, их успех оказался в лучшем случае временным, так как несколько лет спустя Солон принялся побуждать разочарованных и павших духом сограждан вновь устремиться на войну за желанный остров>16.
Солон — первый из древнейших греческих государственных деятелей, чьи собственные слова дошли до нас доподлинно: он оставил величавые, звучные и тревожные стихи, напоминающие пророчества оракула>17. Солон, глубоко взволнованный событиями своей эпохи, воспользовался поэтическим даром, чтобы высказать свои политические убеждения. Возможно, он декламировал свои элегии на аристократических пирах — симпосиях, где подобные дела вполне могли служить предметом споров. Солон был ярким мыслителем, которому удалось стать и смелым пропагандистом. Он имел явно благородное происхождение, но скромный достаток: согласно традиции и судя по его путешествиям и экономическим реформам, он был купцом — человеком новой породы, аристократом из рода землевладельцев, пустившимся в торговую деятельность.
Однако действительный ход его жизни восстановить трудно: уже к V–IV векам до н. э. его личность обросла легендами; вразрез с исторической истиной его превозносили или порицали за достоинства и недостатки демократического правления уже этих позднейших эпох. Тем не менее попытаемся выяснить, что же он сам совершал и думал в действительности, — и хотя наш лучший источник, Плутарх, писал спустя почти 800 лет после эпохи Солона, все же не стоит выказывать излишний скептицизм. По-видимому, аграрные затруднения, накопившиеся за предыдущие годы, вылились наконец в кризис, сопровождавшийся соперничеством между могущественными родами. Некоторые из этих кланов выступили с чересчур смелыми или необдуманными посулами перед роптавшими бедняками, так что остальные дома обратились за помощью к Солону, дабы тот избавил их от полного хаоса в земельных отношениях и предотвратил диктаторский переворот. Так этот исключительный человек — мыслитель, поэт и делец в одном лице — был назначен главным архонтом — если верить античной традиции, в 594/593 или 592/591 гг. до н. э. (Высказывались также настойчивые предположения, что Солон занимал какую-то особую должность, ввиду чего пик его законодательной деятельности следует отнести к 580/570 гг. до н. э. Однако доказать это невозможно.)
