В России:
— отмена итогов приватизации. Отъем собственности у сверхбогатых. Сделать возрастом зрелости 14 лет.
— присоединение северных русских городов от Казахстана к России (Гурьев, Уральск, вплоть до Семипалатинска и Усть-Каменогорска). После смерти Назарбаева разделить территорию Казахстана с Китаем. Им юг и восток Казахстана, нам полосу с русскими городами вдоль границы и пласты территории у берегов Каспийского моря. Там нефть и газ.
— поставить прорусское правительство в Киеве.
— принять в состав России Абхазию и южную Осетию, ДНР-ЛНР и ПНР. Отобрать у Украины все русскоязычные области левобережья Днепра, также как Одессу.
— перенос столицы России на Восток, в Южную Сибирь. Основать столицу в свежем месте, не в городе.
Про камень, подаренный геологом Рафаэлянцем
Рафаэлянц, последний министр геологии СССР, вынул его из-под струи водопада в его орлином гнезде — доме в горах высоко над Шуши — город-жертва, где вырезали в 1920 тысячи армян.
Камень обычной горной карабахской породы с полосой лазурита на талии.
В аэропорту в Ереване мне сказали показать рюкзак.
— Что это у вас там?
— А, это, — воскликнул я, — это камень, ученый Рафаэлянц подарил. И вытащил со дна рюкзака камень.
— О, это нельзя, — испуганно в один голос заявили парень и девушка.
— Но Рафаэлянц! — воскликнул я. Последний министр геологии СССР. Он мне его подарил.
— Камень может послужить орудием убийства на борту самолёта, — сказали они.
— Он похож на убийцу? — сказал Альберт, представитель Карабаха.
— Не похож, — сказали парень и девушка.
В результате армяне позволили мне пронести в салон самолёта двухкилограммовый карабахский камень.
И этим они отличаются от русских. Русские бы ни в жисть не разрешили.
А я так люблю камни.
Во дворе играют на пианино, вживую, и мелодия сквозь липы идёт ко мне из окон в окна.
Живая музыка пьяно вызывает прошлое, совсем человеческое, не очень весёлое прошлое. Размазанное, нерешительное, не активное.
В те годы в Москве в 60-е было важно есть ли в тебе воля, способная преодолеть эту жизнь, с её пианинным неторопливым ритмом, с грустными раскатывай пьяно, есть ли в тебе резко-офицерская воля, чтобы порушить это. У меня была. Тогда ещё всё было отдельно. Была мировая культура, куда входили и русские. Сейчас мировой культуры нет. Я один как сирота остался, без Бродских, Солженицыных, Жана Жене.
Интересно, что меня нет на фотографии, где Барышников, Бродский Галич там… Меня не только не брали в их компанию, я к тому же сам их старательно сторонился, потому что был другого, будущего времени человек.
