И во внешности профессора произошли любопытные эволюции: на лице, недавно еще тупом, упрощенно сглаженном, появилось много мелких черточек, морщинок, тонких напряжений лицевых мышц, свойственных осмысленному выражению. В глазах прошли, сменяя друг друга, тревога, недовольство, изумленный вопрос к себе, стыд… Человек, приходя в себя, провел рукой по щекам, выпрямился, передернул плечами, потряс головой.
Через минуту индикатор кассеты погас. Воронов нормальными глазами взглянул на людей за сеткой, сказал звучным голосом.
— Батюшки, да здесь дамы! — и прикрылся.
Служитель вошел в отсек, снял с профессора контактки.
— Приветствую вас на Земле, Илья Андреевич! — произнес начальник отдела традиционную фразу. — Ваша одежда в левом отсеке, прошу вас туда.
— Те-те-те, уважаемый товарищ Звездун-Звездарик, — Воронов поднял правую руку и, по-прежнему прикрываясь левой, погрозил пальцем, — не делайте, как говорится, le bonne mine au mauvias jeu! 2 Я уже давно на Земле. Полгода! И вам я их припомню, эти полгода моей жизни. Как говорится, никто не забыт и ничто не забыто, да-с!
— Ступай, дорогой, — служитель мощной дланью направил профессора к дверце, — одевайся скорей. Никто, говоришь, и ничто не забыто? А как ты меня обзывал, помнишь? Одевайся живей, приятель, мне нужен твой шиворот.
— Лаврентий Павлович, — строго сказал Звездарик, — вы на работе! Снаряжайте, пожалуйста, пробника.
— А… сэйчас! Ладно, дорогой, — обратился служитель к Воронову, который теперь спешил одеться и убраться, — уходи целый. Ничего, я не все время на работе. И теперь у тебя есть не только голос, чтобы оскорблять, но и морда.
Под это напутствие он принялся прилаживать контактки к телу пробника. Профессор Воронов, застегиваясь на ходу, вылетел в коридор, его “Безобрразие;” прозвучало где-то вдали. Мегре взглянул на Звездарика неодобрительно, а Лили-НООС с откровенным презрением: как распустил подчиненных!
— Незаменимый человек, — развел руками Семен Семенович. — Его тоже надо понять. Так, — он повернулся к жене поэта, — займемся вашим делом. Вы желаете забрать вашего мужа таким, каков он есть, правильно? — Та кивнула. — Чудненько. Мы вправе отпустить его “некомплектным”, руководствуясь теми же соображениями, по каким психиатры отпускают из клиник не опасных для окружающих душевнобольных. Вы сейчас с ним побеседуете, оцените, насколько он в норме и в форме, и если не передумаете, то с богом. Только выдвиньтесь, будьте любезны, вперед.
