В царстве жар-птицы | страница 11
В зал, под конвоем исполинов-орангутангов, приводились дикари, закованные в тяжелые цепи, наполнявшие тревожным металлическим звоном весь дом. Они дико озирались кругом, испуская хриплые, гортанные звуки смертельной тоски и отчаяния. Напрасны были их попытки освободить руки от цепей, напрасна была виртуозная изворотливость их упругого темного тела. Тюремщики-орангутанги, подняв дикарей, как маленьких детей, на руки, в одно мгновение опускали их на особые столы, напоминавшие операционные. Они держали свои жертвы в течение нескольких минут в своих железных руках, пока ассистенты доктора Фюрста особым составом, по запаху несколько похожим на хлороформ, не приводили лежавших дикарей в бесчувственное состояние. Тогда орангутанги быстро отходили от стола и становились вдоль стен, готовые в каждое мгновение быть к услугам доктора. А Фюрст, с ледяным выражением лица, обнаруживавшим лишь некоторое напряжение мысли, подходил к бесчувственному дикарю и с удивительной ловкостью производил загадочные манипуляции с черепом лежавшего, так что лишь холодная сталь хирургических инструментов сверкала, как молния, в его руках.
Через минуту из вскрытого черепа он брал маленькие, чуть заметные части из различных мест мозга, живого и трепетного. Ассистенты мгновенно клали эти части под объективы каких-то удивительных приборов, напоминавших сложные микроскопы с целым рядом зеркал.
По мановению руки доктора Фюрста, стоявшие у окон орангутанги опускали быстрым движением черные занавесы, и в зале воцарялась темнота. Через мгновение сноп электрического света невидимого прибора освещал белое поле огромного экрана, на котором начинали появляться движущиеся нити, точки, чередующиеся с яркими молниеносными вспышками, напоминавшими отчасти свет магния.
Фюрст громко переговаривался со своими помощниками, сыпля массой латинских терминов, так что Арский и Скин-дер почти ничего не понимали.
— Вот она, материализованная энергия человеческого мозга! — прерывал многократно свои слова доктор Фюрст.
Гас электрический свет, открывались занавески, и снова различные части мозга жертвы, пока она была еще жива, водворялись в недра приборов и рассказывали доктору Фюрсту на белом экране одну за другой удивительные тайны жизни сокровенного детища Природы. Через некоторое время следивший за пульсом жертвы ассистент отчетливо объявлял: «Mors» и, по знаку Фюрста, труп уносили в смежную комнату. Доктор принимался за свежую, живую жертву.
