Единственным шансом на успех в Вашингтоне, решил Того, была отправка в помощь послу Номура опытного дипломатического советника. Еще несколько месяцев назад сам адмирал просил прислать ему в помощь Сабуро Курусу, способнейшего дипломата с большим опытом, подписавшего не так давно от имени Японии Тройственный пакт и имевшего тесные связи со многими влиятельными людьми в Соединённых Штатах. Кроме того, Курусу был женат на американке Алисе Джей, родившейся в Нью-Йорке.
Курусу не очень обрадовался своему новому назначению. Трудность заключалась в необходимости отправить его в Вашингтон как можно быстрее с соблюдением особой секретности. Существовала большая вероятность, что ультранационалисты и прочие воинствующие экстремисты убьют Курусу, узнай они о его поездке. Огромный гидросамолет «Клиппер» должен был по расписанию вылететь из Гонконга через сорок восемь часов, но необходимы были еще несколько дней, чтобы организовать перелет Курусу туда на одном из самолетов морской авиации. Проблему решил американский посол Грю, позвонивший начальнику Дальневосточного отдела в госдепе Максвеллу Гамильтону. Тот убедил руководство компании «Пан Америкен» отложить вылет «Клиппера» на двое суток.
4 ноября Курусу попрощался с Тодзио, который обнадежил его словами о том, что «американский народ не хочет войны, что у американцем тают запасы каучука и цинка», добавив, что, по ею мнению, шансы Курусу на успех составляют 30 %. За два дня премьер, оценивший шансы как «пятьдесят на пятьдесят», уменьшил их на 20 %. «Пожалуйста, сделайте все, что в ваших силах, чтобы достичь соглашения», — закончил Тодзио. В ту же ночь Курусу попрощался со своей женой, говоря, что «может уже никогда не вернуться».
* * *
На следующее утро, в 10:30, тринадцать министров кабинета Тодзио собрались в зале, где проходили совещания в Высочайшем присутствии.
Когда появился сам Император, церемония началась согласно вековым традициям. В зале явно ощущалась сильная напряженность, когда генерал Тодзио объявил Императору, что решение от 6 сентября было пересмотрено. «В результате, — заявил премьер, — мы пришли к заключению, что должны быть готовыми начать войну 1 декабря, но в то же самое время сделать все возможное, чтобы решить проблему дипломатическим путем».
Министр иностранных дел Того описал дипломатические перспективы, признав, что осталось «очень мало пространства для дипломатических маневров» и что шансов на успех, как это ни прискорбно, почти нет.
