Впереди, среди небольших сосен, партизаны установили на тачанке станковый пулемет. Фашисты намеревались окружить героев. Федорович приказал пулеметчику подпустить гитлеровцев как можно ближе и тогда открыть огонь. Застрекотал пулемет. Цепь фашистов редела, но те, кто уцелели, бежали прямо на Федоровича. Он хотел отползти назад и почти рядом увидел Николая Янковца и Аню Шилюк.
— Отходите! — крикнул Федорович.
Партизаны начали отползать, вскоре тронулась и тачанка. В этот момент воздух разрезал неистовый свист и около Федоровича разорвалась мина. С воем взметнулись в воздух комья земли. Аня как-то странно взмахнула руками и упала. Янковца отбросило в сторону и сильно оглушило. Когда он пришел в себя, то увидел Аню: лицо ее было в крови. Николай с трудом подполз к ней, осторожно взвалил на плечи и понес к опушке леса.
В кювете остался один Федорович. Раненный в ногу и руку, он пытался встать, но невыносимая боль притянула его к земле. Он с трудом пополз в сторону болота. Метрах в двадцати из-за сосен показался фашист. Федорович, превозмогая боль, хотел вскинуть автомат, но руки не слушались. Кругом кусты — плотная, дремучая чаща. «Если и придут на помощь, будет поздно», — подумал он. Над головой рыщут проворные пули автоматчика. Федорович с трудом дотянул ослабевшую руку к спусковому крючку. Вот одна, другая очередь, и фашист валится наземь. Федорович прополз еще несколько метров и потерял сознание.
Через несколько минут он очнулся. Голова ныла и от боли казалась тяжелой. Он оглянулся и увидел следы крови. «Это моя кровь, — подумал Федорович. — Я, я еще… Один я тут». И снова уткнулся лицом в мокрый мох.
Прохлада немного освежила. Федорович взял автомат, вдавил локтями мягкую, как тесто, болотную землю и тяжело пополз к воронке. Вдруг он услышал, что по болоту кто-то идет. Свои?.. Спасенье?.. Раненый напряженно прислушивался. Хлюпающие звуки слышались все ближе. И тут он увидел гитлеровца с автоматом на шее.
Еще тяжелее стало на сердце: добьет фашист сейчас. Все равно умирать… Нет, не все равно. Гитлеровец уже рядом. Федорович затаил дыхание. Фашист остановился, переступил с ноги на ногу, видимо, задумался.
Федорович приподнялся. Автомат лежал рядом. «Сейчас я тебе… — еле слышно проговорил он. — Еще посмотрим». Потом взял автомат, с трудом прижал к щеке приклад.
Целился долго. Мушка дрожала, и установить ее было трудно. Очередь оглушила партизана. Он увидел, как гитлеровец качнулся и повалился на спину.
