– Итак, а чем ты еще занимаешься, когда не чинишь телевизоры?
– Я студентка. Учусь в университете.
Лайла неторопливо роняла слова, явно желая намекнуть, что нечего задавать глупые вопросы, если я и так прекрасно знаю, что она студентка. Ведь, сталкиваясь на лестнице, мы всегда видели учебники друг у друга в руках. И все же, несмотря на несколько топорную прелюдию, я не мог не отметить определенный прогресс в наших отношениях. Как-никак это был наш первый настоящий разговор. Я нередко подгадывал уход и возвращение домой так, чтобы лишний раз встретиться с Лайлой, правда стараясь не отпугнуть ее излишней назойливостью, но шансов разговорить ее у меня было не больше, чем достать луну с неба. И вот теперь мы сидели и мило болтали, а все потому, что Джереми нажал не на ту кнопку.
– Спасибо, что выручила его, – сказал я. – Я тебе крайне признателен.
– Я это сделала чисто по-соседски, – ответила Лайла, вставая с дивана.
Она явно собиралась уходить. Я не хотел, чтобы она уходила.
– Позволь мне отблагодарить тебя, – не сдавался я. – Может, разрешишь пригласить тебя на обед или куда-нибудь еще? – Мои слова, едва успев вылететь изо рта, камнем упали на землю.
Лайла сложила на груди руки, пожала плечами, после чего произнесла:
– Слова «спасибо» вполне достаточно.
Ее доброжелательность увяла, точно детская игрушка, скукожившаяся из-за севшей батарейки; взгляд стал тяжелым, ямочки на щеках исчезли. Как будто мои слова набросили на нее темный покров.
– Ты не можешь уйти. – (Лайла решительно направилась к двери.) – То есть я хочу сказать, что ты не должна уходить. Долг чести обязывает меня отплатить тебе за доброту. – Я встал возле двери, наполовину преградив Лайле дорогу. – По крайней мере, ты должна остаться на ланч.
– Мне нужно на занятия. – Она протиснулась мимо меня, слегка задев мою руку плечом.
На пороге она слегка замешкалась, или, по крайней мере, мне показалось, что она замешкалась. Возможно, она все же решила обдумать мое предложение. Возможно, она меня дразнила. А возможно – и это скорее всего, – мое воображение сыграло со мной злую шутку, и она вовсе не замешкалась. Но я уже пошел по неверной дорожке безрассудства, а потому продолжал наседать:
– Позволь хотя бы проводить тебя домой.
– До моей квартиры восемь футов.
– Нет, думаю, десять. – Я вышел за ней в холл и закрыл дверь. Мои жалкие уловки явно не помогли, и тогда я сменил тактику, пустив в ход искренность: – Я действительно очень благодарен тебе за то, что ты помогла Джереми. Иногда он бывает… Ну, я не знаю… большим ребенком. Видишь ли, он…
