Падальщики кутили два дня подряд, до этого утра. Когда Дэй только вернулся с добычей — бутылками пятидесятилетнего виски, сигарами и табаком с трубками, ему не сразу поверили. Но убедившись в том, что это не подделка, ребята принялись чествовать новичка, словно героя. Они пили и смолили во всю. Драгоценный «Грациано Малли», который даже в богатых домах пили по неполному бокалу раз в неделю, закончился уже через два часа. Затем Кроу притащил откуда-то бочонок крепкого джина, и веселье продолжилось. Морт был не очень рад подобному стечению обстоятельств, но в конце махнул на все рукой, решив, что небольшой отдых не повредит.
Дэй почти ничего не рассказал о том, как именно добыл дорогое пойло, и Падальщики принялись строить предположения, одно невероятнее другого. В итоге даже Кристиан согласился с тем, что идея Лисс — принять его в команду, была удачной.
Для Дэя, который только делал вид, что пьет, это была отличная возможность понаблюдать за новыми знакомыми и разведать подвал. Подземный этаж был таким же огромным, как и площадь библиотеки, а вот жилая часть оказалась небольшой, в виде буквы «П» с закутками для общей спальни и кухни; гостиная располагалась между ними. Всего здесь было три двери: одна — из спальни в нужник, и две из кухни, ведущие, по словам Олди, «в темный коридор и на склад». Последние запирались на простые навесные замки, взломать которые не представляло особой сложности.
Морт застал его крутящимся возле этих дверей и смерил подозрительным взглядом, в котором не было и намека на опьянение, потому пришлось вернуться в гостиную. Там, в клубах сигаретного дыма, словно в тумане, полулежала Лисс на плетеном кресле главаря. Одну ногу она перекинула через подлокотник так, что юбка задралась и обнажила голень с лодыжкой. В руке цыганочка изящно сжимала оловянную кружку с виски, словно это был хрустальный стакан, и не сводила масляных глаз с Кроу, сидевшего рядом на соломенном тюфяке. Парень что-то рассказывал ей, жестикулируя мускулистыми, волосатыми руками.
Все ее лицо будто бы светилось от восхищения, смешенного с искренней нежностью. Дело здесь было вовсе не в захватывающей истории. Но Кроу, увлекшись повествованием, не замечал ее чувств. Дэю стало жаль Лисс Делисс и он присел рядом.
— Кроу расписывает, как он в одиночку разделался с бандой «Змееголовых», — довольно сообщила Лисс. — Послушай и ты тоже, Дэй!
Весь рассказ состоял из фраз вроде «врезал по роже», «пнул ботинком» и «отмудохал по полной», потому Дэй довольно скоро утратил нить повествования. Кроу вел себя соответствующе грозной наружности, и его роль среди Падальщиков казалась однозначной. Он был бойцом-вышибалой, другого не требовалось. И только милая Лисс разглядела в этом громиле нечто большее.
