Чтобы добраться до нужного вагона, Эбби пришлось спуститься с платформы и продолжить путь по пыльной земле — скромная сельская станция была неспособна вместить столичный поезд. Путаясь в юбке, Абигейл шла быстрыми шагами, и чемодан, который еще несколько минут назад не казался ей тяжелым, больно бил по коленкам.
Кондуктор, должно быть, был предупрежден о пассажире на этой станции. Стоило Абигейл поравняться вагоном № 21, как дверь с круглым окном приветливо распахнулась. Эбби неуклюже забралась внутрь по высоким кованым ступеням и поблагодарила молодого человека в форме, который помог поднять чемодан. Кондуктор оказался лопоухим юношей, несколько старше ее. Окинув новую пассажирку удивленным взглядом, он попросил еще раз показать билет, чтобы прокомпостировать его.
— Время в пути составит семь дней и пять часов, — волнуясь, сообщил он. Отчего-то казалось, что ему важно было понравиться собеседнице. — Ваше место на нижней лавке, в конце вагона. Если вам что-нибудь будет нужно, обращайтесь ко мне лично.
— Благодарю, — сказала Эбби, и, кое-как протиснувшись мимо, пошла по узкому коридору. Кондуктор захлопнул дверь за ее спиной, и в ту секунду Абигейл поняла, что отныне отрезана от привычного ей мира. На целую неделю, а может быть и дольше.
Казалось, что колокол зазвонил где-то очень далеко, хотя и находился не больше чем в четверти мили отсюда, на станции. Можно было представить себе пухлого смотрителя, подпрыгивающего, чтобы дотянуться до шнурка. Его взволнованный, усиленный механическим рупором голос звучал приглушенно:
— Поезд на Кору отправляется от станции Лан-Лаин! Поезд на Кору отправляется!..
Отозвавшись на голос мужчины, заработали паровые машины «Виктории», и поезд покачнулся, начав свое неспешное движение вперед, постепенно разгоняясь. Абигейл приникла к мутному стеклу, наблюдая, как мимо проносится железнодорожная станция, унося с собой смешного смотрителя и огни родной деревни.
Вот и все. Обратного пути нет. Не разрешая жалеть о своем поступке, Эбби приказала себе сосредоточиться на цели. Уже совсем скоро она будет рядом с братом.
— Помочь вам найти свое место, мадемуазель? — раздался у нее за спиной смущенный голос юного кондуктора. Эбби сообразила, что слишком задержалась в тамбуре — уже давно следовало зайти в вагон. Она поспешно поблагодарила юношу и толкнула следующую дверь.
Для таких невероятных поездных составов, как «Виктория», деление на традиционные три класса вагонов было расширено, и разница между богатыми и бедными еще никогда не бросалась в глаза так сильно. Добавленный четвертый класс представлял собой скопление различного сброда — рабочие и шахтеры, мастеровые и крестьяне. Словом, все, кто располагал месячным заработком в тридцать медяков, чтобы иметь возможность скопить денег на билет. Вагон для подобных людей был им под стать — темный, грязный и плохо отапливаемый. Освещался он дешевыми лампами накаливания, которые были так слабы, что их даже не гасили на ночь.
