Его письмо, точнее записку, надежно спрятанную в потайном кармашке под корсажем, вместе с геротипом (*фотографией), Абигейл помнила наизусть. «Милая Эбби, не хочу вмешивать тебя в это, но без твоей помощи не обойтись. Найди меня в столице, в старом центре. Остерегайся людей Вестона, они действительно опасны. Обещаю, что объясню все при встрече. Доверяй только нам. Люблю тебя, Демиан».
Текст напечатан на машинке, а потому невозможно было сравнить почерк. Если бы Эбби рассказала о письме гувернантке или отцу, то они бы назвали его подделкой. И, возможно, были бы правы. Но Абигейл сердцем чувствовала, что это не так, и что живой Демиан сейчас где-то один в большом городе ждет ее помощи.
О какой опасности он писал? Эбби знала только одного человека с таким именем — Норманда Вестона. Корпорация «Фабрики и мануфактуры Вестона» была самой известной в стране, и это неудивительно — с легкой руки императора все производство принадлежало ей. Что же могло связывать брата и этого человека?
Прорезавший тишину механический гудок отвлек внимание девушки, и скоро она смогла различить за деревьями свет ламп и рассеивающиеся клубы дыма. Равномерно приближающийся гул означал скорое прибытие поезда, и Абигейл совсем разволновалась. На ум пришли все предостережения, когда-либо звучавшие из уст гувернантки. Эбби впилась ногтями в ладони, покрывшиеся липким потом.
Что же она делает?! Предает все свое воспитание, не иначе. С момента исчезновения брата Рина трудилась не покладая рук, высекая из неоформившейся девочки изящную статую строгой, благовоспитанной леди. Обучение было почти окончено. Совсем скоро Эбби планировала выйти замуж за приличного юного джентльмена, живущего по другую сторону озера (она видела его раз или два), и заботиться о своей новой семье.
«Заберу брата, и сразу же обратно», — старалась успокоить себя Эбби. — «Моя репутация не может сильно пострадать из-за какой-то небольшой поездки». Тем более что отец тут же простит ее, как только увидит Демиана.
Руки сами нащупали в сумке надушенный платок и прижали его к лицу — запах гари на платформе становился невыносимым. Абигейл соскочила со скамейки и, подхватив чемодан, поспешно отошла под арку здания, как только увидела приближающийся исполинский паровоз.
Это был настоящий монстр из стали, точно сошедший со страниц фантастического романа; он содрогался, ревел и рвался вперед. Массивная четырехгранная решетка, защищавшая носовую часть, острием рассекала воздух подобно тому, как нож разрезает мягкое масло. Эбби же она показалась настоящей скалой, высотой с трехэтажный дом, которая надвигалась на нее с одной единственной целью — раздавить и уничтожить. Разгоняемый поршнями паровой машины, дым стремительно вырывался из трубы где-то наверху, окутывая всю станцию непроглядным облаком. Только по душераздирающему скрежету механизмов и свету прожекторов можно было понять, что он все еще продолжает движение.
