Лакеям пришлось унести блюдо нетронутым. Взамен него преподнесли соте из почек и картофельный гратен. От них шел пар и чудесный аромат, но вкус телячьих почек, пусть даже в белом соусе, пришелся Эбби не по душе. В этот момент она подумала, что Марлоу сговорился с поварами, чтобы окончательно вывести ее из равновесия. Она жевала картофель, запеченный в сливках и специях, и искоса наблюдала за мужчиной, так рьяно расправлявшимся с обедом, что капли и крошки разлетались во все стороны по белоснежной скатерти.
Только десерт — молочный пудинг с цветами бузины — смог немного приподнять ей настроение. Тогда же вернулась и горничная с теплой шалью в руках. Абигейл накинула мягкую шерстяную ткань на плечи и почувствовала себя лучше. Но не успела она съесть последней ложки сладкого лакомства, как дверь столовой распахнулась еще раз.
Деловито осмотревшись, к столу поспешил упитанный мужчина в черной сутане. Его круглое, чисто выбритое лицо и сверкающая лысая макушка показались Эбби знакомыми.
— Простите меня, друг мой Марлоу, и милая мадемуазель, — проговорил он, с размаху присаживаясь на стул, скрипнувший под его весом. Лакей поспешил подать ему шампанское и десерт. — Мой экипаж наткнулся на баррикады из хлама на Кэт-стрит. Когда карета оказалась в западне, бродяги набросились на лошадь и кучера с дубинами, а еще залили ее красной краской! Можете себе представить, во сколько теперь мне встанет ремонт?
— Эти оборванцы совсем распоясались, — цокнул языком Марлоу. — Как же вы выкрутились?
— Вышел из кареты, только-то и всего! — хохотнул толстяк. Абигейл вдруг поняла, что уже виделась с ним, в вагоне-ресторане «Виктории». Этот человек отвлек Марлоу, что позволило ей выкрасть ключ! — Они сразу же меня узнали и долго извинялись. Но я остался милостив. Я сказал им: «Я прощаю вас, сыновья мои, идите же, и не грешите более!» А вот лиц, к большому сожалению, запомнить не успел!
— Где вы говорите, располагались эти баррикады? — переспросил Марлоу, со звоном опуская пустую креманку на тарелку.
— На Кэт-стрит, это в Гоббс-Корте, через два квартала к востоку от рынка, — с набитым ртом проговорил мужчина. Его рука только и делала, что успевала зачерпывать ложкой новую порцию пудинга.
— Что ж, я распоряжусь, чтобы туда направили дополнительные патрули, — медленно произнес Марлоу. — Люди начинают подозревать.
— Прощу прощения, мадемуазель, — мужчина посмотрел на Эбби и вытер губы салфеткой, — я совсем забыл представиться. Гион Дюран, к вашим услугам.
