— Ёбти-двадцать шесть! Ёбти-двадцать семь! Ёбти-двадцать восемь!
Лицо Савоськи покраснело, он щерился уже из последних сил, зубы скрежетали, короткие, слипшиеся вихры на голове дрожали.
— Держись, держись, — подбадривал его Слонов.
— Ёбти-тридцать! — отчеканил Савоська и улыбку сдуло с его лица.
Он обмяк, ноги расслабленно пошевелились. Конвойные отстегнули его. Савоська, не торопясь встал, подхватив исподние со штанами, показал иссеченный зад конвою:
— Вот вам и картина Репина, а?
— Заключенный, встаньте на место, — спокойно ответил широкоскулый конвойный из-под войлочной шапки.
Савоська, застегиваясь, подошел к бригаде.
— Молодцом! — шлепнул его бригадир по спине.
Матюха, отшвырнув использованную розгу, привычно и недолго потряс правой рукой, давая ей отдохнуть, потом сунул ее в узкое горло бидона, выхватил новую розгу, взмахнул. Соленые капли разлетелись, сверкая на солнце.
— Господи, укрепи… — пробормотал Петров, втягивая белобрысую голову свою в широкие, по-бабьи пухлые плечи.
Салман сплюнул и решительно пошел к «танюше», на ходу развязывая веревку на штанах. Конвойные приняли его, уложили, пристегнули. Плоский, смуглый и волосатый зад Салмана тоже имел отметины. Но не такие густые, как у Савоськи.
— Бисмилле рахмон рахим… — забормотал Салман и отвернулся от стоящей бригады.
Матюха примерился и вытянул его по ягодицам. Салман зарычал.
— Держись, джигит! — крикнул Подкова с полуулыбкой.
Палач сек Салмана так же быстро, легко, но без спешки, как и Савоську. Чеченец рычал, но не вздрагивал от ударов. Худое, жилистое тело его словно влипло в «танюшу», сросшись с ней. На каждый свист и удар розги Салман отвечал рычанием. Рыча, он смотрел на сопки.
— Вот так! — Сан Саныч одобрительно почесывал заросший седой щетиной подбородок.
— Салмана розгой не пробьешь, — хмуро смотрел Бочаров.
— Копченый, а как же… — кивнул Савоська.
Шесть коршунов, плавно паря и зависая в глубоком безоблачном небе, пролетели над Стеной из России в Китай.
Рычание Салмана не становилось сильнее или злобнее, он сопровождал им каждый удар, совсем не двигаясь на «танюше». Матюха завершил порку и швырнул розгу за спину. Салмана отстегнули, он встал, подбирая штаны и злобно бормоча по-чеченски.
Все глянули на Петрова. Он вздрогнул, словно его сразу все ударили, и обреченно поволок свое грузное тело к «танюше».
— Не бзди, Петруччо, у Матюхи рука легкая! — успокоил его Савоська.
— Матюх, ты бы устал немного, а? — зло усмехнулся Сан-Саныч.
