Я вижу. У меня есть шансы глубоко почувствовать Истину, овладеть энергией интуиции. Для этого необходимо перво-наперво отрешиться от привычной, затягивающей в суету и погоню за благами жизни. А если понадобится, то и от своего "я". Потом, если удастся, передам свое понимание другим.
Пусть влечет меня поток жизни куда угодно и как угодно, я не буду отныне выгадывать в нем струю получше, - только наблюдать, вникать, познавать. Ходить - и думать, лежать - и думать, смотреть - и думать. Об одном. Нет больше кандидата наук и интересного мужчины Калужникова - есть только познающий орган того же названия.
16 марта. Чемоданчик сложен. Сейчас ухожу". Прощай, моя квартира, место удобной жизни, утех и размышлений! Прощай, Институт! Прощевайте, бука Адольф Карлович, душевный Виталик и вы, ребята! Не надо слов, не надо слез. Поклон академику! Ах, помолись ты за меня, тетя Киля!.."
В этом блокноте оставалось еще много чистых страниц.
ТРЕТЬЯ БЕСЕДА НЕСТЕРЕНКО И КУЗИНА.
Кончилось время изучать, наступило время решать. Никогда до сей поры Виталий Семенович не переживал и не передумывал столько за короткое время, как в ночь после почтения калужниковских блокнотов: не будет с ним этого и потом. Он разделся и лег, намереваясь спать, но сон не шел. Какой тут сон, когда голова до предела возбуждена узнанным, предположениями, догадками и главное - вопросом: как дальше быть с этим знанием?
"С каким знанием? - Кузин поймал себя на том, что бродит мыслью вокруг до около, не решаясь подступить к самому важному. - Что там получилось, как? Не было Тобольского антиметеорита? "След" его - прорытая лопатами канава. Тогда что же было? Был Дмитрий Андреевич Калужников, человек, который вбил себе в голову, что мир - зыбкое волнение и что посредством чувственного понимания его, "интуитивного резонанса", можно черпать из него или из себя?! - энергию. Выходит, он понимал-понимал - и..."
Виталий Семенович сел на кровати. Сон пропал окончательно. "Но ведь он только вбил это себе в голову, ничего более! Ни ясного обоснования, ни опытов. Не считать же "опытом" то, что ему грезилось в полусне: "контакт с волнением!" Допустим, что его начальная идея о частицах-микроколебаниях - не безрассудна. Но разве таким бывает путь от начальной гипотезы, от начального хилого ростка знаньица до торжества идеи? Верно, от жалких искорок радиации, от засвеченной солью урана фотопластинки пришли к ядерной энергии. Так ведь как пришли! Через десятилетия, через годы теоретических трудностей и сложнейших проектов, через массу многократно повторенных опытов. И сколько людей работали, и каких людей! А здесь... нет, нет!"
