Стало как-то очень тихо. Семён закрыл чайник крышкой, вернулся к столу.
– Время лечит, Семён, – ответил я. – Она погорюет и будет вспоминать меня со светлой грустью. И Надя тоже. С гордостью и печалью. Но честное слово, это всё равно как-то плохо утешает!
Семён отвёл глаза.
Я сел за стол, взял кусок рафинада, забросил в рот.
Сладко.
– Лучше коньяка налей, чем мозги мне править, – сказал я. – Обсудим ситуацию. Пока я ещё живой, злой и даже временами умный.
Семён посмотрел на часы, потом, с укоризной, на меня. Однако снова прошёл к шкафу и принёс бутылочку коньяка. На тридцать грамм. Такие закупают в дьюти-фри авиапассажиры, побаивающиеся летать, чтобы незаметно выпить на взлёте две-три штуки.
Я взглядом спросил Семёна, потом Арину и глотнул прямо из горлышка.
– Хоть бы чай вначале попробовал, – с обидой сказал Семён. – Ладно, рассказывай.
– Неужели Гесер не ввёл в курс дела?
– Ввёл. Ты объясни, зачем стал брать вину на себя? Ты же не убивал этого парня?
Я покачал головой.
– Да зачем вину взял – понятно, – махнула рукой Арина. – Антон парень умный, не по годам тёртый. Понял, что это какая-то провокация. Самое ожидаемое действие с его стороны – начать оправдываться. Значит, враг, кем бы он ни был, рассчитывает именно на оправдание, на возмущение и протесты. Антон эту схему мгновенно поломал. «Да, ударил ножом в порядке самообороны, умысла на убийство не имел». Даже в обычном суде могло бы прокатить.
Вот всё-таки ведьма – она всегда ведьма. Завулон так даже не заподозрил самооговора. Гесер, по-моему, тоже причин моего заявления не понял, единственное, что ни на секунду не поверил, будто это я убил своего тёзку.
– Как по мне, так всё происходящее – нелепица, – сказал Семён. – Ты нынче не в игре, Антон. Уж извини за откровенность, но с доски тебя сняли.
– Я сам себя снял, – поправил я.
– Да как угодно. Даже у твоих врагов, а они есть, никакой необходимости тебя убивать, подставлять, преследовать не имеется. Ты стал человеком. Ты и без того несчастлив. Это нужно иметь какую-то маниакальную упёртость, звериную ненависть, чтобы тебя нынче преследовать!
– Но ведь и такие враги могут быть, – заметила Арина, прихлёбывая чай.
– Могут, но… – Семён покачал головой. – Я вот поразмыслил, но никого не смог представить. У оборотня тоже есть враги, но убивать его вот так, перочинным ножиком…
– Ножик – самое странное, – сказала Арина. – Кто-то шёл убивать оборотня… и увидев простецкий перочинный нож решил ударить им? Да такая игрушка только разозлила бы оборотня! А увидеть на ножике чары Светланы – это надо быть Высшим Иным! Но зачем Высшему Иному убивать рядового оборотня, к тому же таким затейливым способом? Ничего не сходится, Антон. Я, даже, знаешь, что думаю?
