Я вздохнул, посмотрел по сторонам и перешёл улицу. Привычку смотреть по сторонам мне пришлось вспоминать, когда я лишился Силы. До этого я, как и любой мало-мальски способный Иной просто чувствовал, можно переходить дорогу или нет.
У двустворчатых дверей, подозрительно чистых несмотря на погоду, я мгновение постоял, собираясь с духом.
Пять лет.
Пять лет я сюда не приходил!
Пять лет, как я обычный человек…
Ну, не совсем обычный, конечно – я живая легенда, спаситель Иных. Можно даже сказать Избранный. Ха-ха.
Я открыл дверь и вошёл в фойе.
А тут всё изменилось! Не просто ремонт был, а полная перепланировка. Просторно. Стоит аппарат для чистки обуви, рядом другой – для автоматического надевания бахил. Приятное освещение, играет тихая, едва слышная классическая музыка. Турникеты для прохода! И стойка администратора, в просторечии «ресепшен», за которой сидят две милые девушки лет двадцати. Незнакомые – ну так на низовых должностях ротация всегда быстрая.
Дальше, за турникетами, были видны чистенькие кожаные диванчики, три лифтовые двери, лестницы. Народа не было.
– Добрый день! – с улыбкой сказала одна из девушек. Бейдж на её блузке сообщал, что девушку зовут Глафира – ещё одно старое русское имя вынырнуло из небытия.
– Добрый, – улыбнулся я, подходя к стойке.
Девушка продолжала улыбаться, глядя на меня и чуть-чуть опустив веки. Сканировала ауру. Судя по тому, как щурится – у неё примерно пятый-шестой уровень. Скорее шестой, инициирована недавно.
– Чем могу помочь? – спросила Глафира.
– А… – я запнулся. – Собственно говоря… Ну…
– У нас закрытое учреждение, пропускной режим, – пришла на помощь Глафире вторая девушка, с более привычным именем Анна. – Вам назначено?
Девушка была построже, да и уровень у неё явно был пятый. Судя по позе – специализируется как боевой маг, на правой руке подвешен фриз, на левой что-то сонное, вроде «Морфея»… нет, кисть держит в полувыверте, это «Опиум».
Мне стало смешно.
– Пиццу принёс, – сказал я.
– Какую пиццу? – нахмурилась Глафира.
– Четыре сыра, – ответил я. – Для Бориса Игнатьевича.
Девушки переглянулись.
– Я позвоню, – сказала Глафира, протягивая руку к телефону. А вот Анна оказалась сообразительнее.
– И где же пицца? – спросила она.
– Я её под куртку засунул, – сообщил я, похлопав себя по ветровке. – Чтобы не простыла. А то знаете, холодная пицца – она невкусная.
Девушки продолжали ломать комедию. Глафира сняла трубку, Анна поднялась – и я обнаружил, что она очень даже накачанная – это раз, а на поясе у неё висит что-то вроде шокера – это два.
