— Если это была попытка меня напугать, то она провалилась, — фыркнул он. — Моя душа все равно проклята, не думаю, что она заинтересует дьявола.
— К тому же, не стоит пытаться меня обмануть, — посерьезнел он. — Дьявол не стал бы спасать пятьдесят пять жизней ценой своей. Ты не дьявол, — уверенный в том, что прав, Арнольд с вызовом уставился на Эдварда, ожидая, будет он спорить или нет.
— Ты можешь поменять свое мнение, — вздохнул парень и отвернулся в окно.
— Не тяни, говори по существу, — нахмурился глава города. — Или я умру, так и не узнав тайны. А мне хочется.
Эдвард вздохнул.
— Я стал таким на пороге смерти, — начал он. — Но никто не сказал мне, каково это будет. Никто не спросил меня, хочу ли я этого. Никто не рассказал про последствия. У меня не было выбора. Но у тебя будет.
— Не уверен, что понимаю тебя, — перебил Арнольд. — Если выбор между тем, чтобы умереть, и тем, чтобы стать суперменом, я выбираю второе, без сомнений.
— Не суперменом, — поперхнулся Эдвард, а затем наклонился вперед. Выражение его лица было настолько пугающим, что сердце умирающего пустилось вскачь. Подождав, пока Арнольд хорошенько прочувствует страх, Эдвард прошептал: — Я — вампир.
Эмоции на лице главы города какое-то время были нечитаемыми. Эдвард слушал, о чем тот думает, и как постепенно приходит к выводу, что парень сошел с ума. Он не смог поверить в это… и рассмеялся.
Эдвард поднял бровь, ожидая объяснений.
— Как ты можешь сидеть со мной рядом, когда я истекаю кровью, если ты вампир? — Арнольд закашлялся, почувствовав боль во всем теле из-за того, что пошевелился. Эдвард напрягся, когда сердце человека пропустило пару ударов, испугавшись, что может стать поздно.
— Это трудно, — тихо признался он. — Но у меня большой опыт самоконтроля, больше восьмидесяти лет.
— Тебе восемьдесят лет? — пораженно выдохнул Арнольд.
— Сто десять, — ответил вампир. — И я бессмертен.
Несколько минут глава города не мог говорить, захлебываясь кровью, которая скопилась в его легких из-за смертельного ранения.
— Давай, — внезапно охрипшим голосом заговорил наконец он, чувствуя, что его сознание снова готово отключиться. Он не хотел умереть, не расставив все точки над «и». И, черт возьми, он вообще не хотел умереть, если есть возможность спастись. — Не тяни. Мне все равно. Потом расскажешь, что к чему. Ничто не может быть хуже, чем уже есть. А так я смогу помочь тебе, вместе мы избавим мир от этих тварей. Они больше не будут прилетать за нами.
