– Да, все чудесно, – рассеянно сказала я.
Достав из кармана жилета усыпанные драгоценными камнями часы, дед Анри постучал по выпуклому стеклу.
– Пора. Нам нужно возвращаться. – Он прищурил один глаз. – Иначе наша малышка Анна опоздает к условленному времени.
– И правда, чуть не забыла, – подключилась Мари. Она тоже улыбалась. – У нее же свидание с молодым Фоскером.
Я заметила, что краснею. Видимо, слуга вчера подслушал наш с Себастьяно разговор и не нашел ничего лучше, как немедленно передать им обоим его содержание.
Мари подняла палец в шутливом предостережении.
– Только будь осмотрительна. Эти мушкетеры – настоящие сердцееды.
Она говорила прямо как Сесиль. Должно быть, было во мне что-то такое, что вызывало у людей желание меня опекать.
– Мы всего лишь идем в театр, – сказала я смущенно.
– Разумеется, – подмигнул дед Анри. Он обратился к своей внучке: – Как думаешь, Мари, можем ли мы допустить, чтобы он вскружил ей голову?
Мари покачала головой.
– Даже не знаю. Он производит на меня впечатление человека опасного и таинственного.
– Я полностью доверяю ему, – вырвалось у меня.
– Кардинал ему тоже полностью доверяет, – заявила Мари.
– Что ты хочешь этим сказать? – Я сама сразу же заметила, что этот вопрос задавать не стоило. Я ведь уже знала, что Мари не выносит кардинала и, соответственно, настороженно относится к людям, с ним связанным. Догадалась ли она, что кардинал приставил своего любимца за ней шпионить?
– Я ничего не хочу сказать, – откликнулась Мари. – Кроме того, что тебе нужно быть осторожной.
– Не беспокойся, буду.
По дороге в город я размышляла, не рассчитывает ли Мари, что я, со своей стороны, тоже постараюсь выпытать у Себастьяно, известно ли кардиналу о тайне королевы, в чем бы она ни заключалась. Видимо, поэтому она и не возражала против нашей встречи.
В театр я собиралась особенно тщательно – надела светло-голубое платье с обтягивающим, украшенным вышивкой верхом и вырезом, делавшим грудь больше, чем на самом деле. Волосы я оставила распущенными. Себастьяно любил, когда я не собирала их, и часто зарывался в них лицом. Вдруг я добьюсь того, чтобы он и этим вечером так сделал. Возможно, тогда он все вспомнит.
Часы пробили семь, и я волновалась все сильнее. Себастьяно собирался зайти за мной в половине восьмого, за полчаса до начала спектакля. Я чувствовала себя как перед нашим первым свиданием.
Дед Анри, перед сном еще раз заглянув в гостиную, похвалил мой внешний вид: «Ты очаровательна, деточка! Что за милое платье!» Сам он выглядел скорее небрежно, потому что был уже в ночной рубашке и колпаке, в каких спали в эти стародавние времена.
