– Рядом казарма гвардейских частей. Но многие молодые господа и живут в округе, они каждый день у нас едят. Отличные клиенты, большинство из них – древняя знать. Храбрые офицеры. Гордость короля и кардинала. Будь с ними пообходительней, дитя мое!
Некоторые мушкетеры появлялись тоже в сопровождении дам. Под конец вошли пятеро гвардейцев в прекрасном расположении духа в компании двух девушек моего возраста. Обе расфуфыренные, с нарумяненными щеками, завитыми локонами и кружевными декольте. Принарядились и гвардейцы. Расстегнутые из-за жары камзолы были украшены золотой тесьмой, рубашки с пышными рюшами, сапоги надраены до блеска, а перевязи для шпаг обшиты серебром. Широкополые шляпы с перьями полетели на прибитую рядом с входной дверью полку, перевязи с оружием были повешены на крючки за скамьями, где их владельцы в любой момент могли до них дотянуться. Не прерывая оживленной болтовни, мушкетеры расположились за последним свободным столом. Обливаясь потом, на отяжелевших ногах я потащилась к новым посетителям, чтобы принять заказ. Надежда на то, что Себастьяно еще появится, почти улетучилась. Но в эту самую минуту подоспел еще один припозднившийся посетитель. Сняв шляпу, он положил ее к остальным и стал оглядываться в поисках своей компании. От страха я выронила восковую дощечку. Это был Себастьяно.
* * *
– Эй, Себастьен, ну наконец-то! – крикнула одна из юных дам с кокетливой улыбкой. – Иди сюда, мы оставили для тебя местечко!
Улыбаясь, Себастьяно пересек комнату. На меня он не смотрел, только на своих друзей за столом. Сделав следующий шаг, он наступил на мою восковую дощечку, которая под его сапогом раскололась надвое. Я поспешно нагнулась, чтобы ее поднять, чего лучше было не делать – потому что Себастьяно наклонился в ту же секунду и мы с размаху столкнулись головами.
– Что, черт по… – он выпрямился, раздраженно потирая лоб. Несколько мгновений спустя он узнал меня, и лицо его приняло грозное выражение: – Ты?
Я тоже терла лоб. Было очень больно, и я чувствовала, как на месте удара растет шишка.
– Простите, – вяло извинилась я.
– Себастьен, это не та ли девчонка, что сегодня утром бросилась тебе под ноги?
За вопросом молодого гвардейца, сидящего на скамье с краю, последовал всеобщий хохот. Это был миловидный тип лет двадцати с небольшим с каштановыми локонами и темными глазами под густыми ресницами. Поднявшись, он собрал обломки дощечки и протянул их Себастьяно.
– Смотри, что ты натворил, – усмехаясь, сказал он. – Боюсь, теперь это милое дитя не сможет принять наш заказ.
