Королевство Ольстер Около трехсот лиг к югу от Гордума Приграничная с Шаморским султанатом провинция Керум Кордова — крупнейший торговый город провинции с мощными каменными укреплениями. Лагерь Атакующей орды Шамора.
Солнце клонилось к закату. Его лучи, принимая мягкий алый цвет, несли за собой вечерний холод.
— Готовсь! — прохрипел простуженный комтур и два десятка первой линии его турии слаженно выставили длинные пики перед собой. — Упор! — тупые концы пик ударились о землю, сразу же придавленные правой ногой «бессмертных», и в воздухе появилась косая стена стальных наконечников.
Комтур Верд, которого в его турии за глаза называли не иначе как зверем, сегодня превзошел себя самого. Турия уже седьмой час без перерыва в полном обмундировании громыхала по тренировочной площадке, выжимая из себя последние соки. Дышавшим как загнанные лошади «бессмертным» казалось, что этот проклятый день никогда не закончиться.
— Брюхатые жабы! — его щербатый рот не ни на секунду не замолкал. — Брюхатые жабы делают это быстрее и лучше вас! Какой олух назвал вас «бессмертными»? Покажите мне его! — своей знаменитой дубовой дубинкой, которую с мучительной злобой вспоминал не один легионер-шаморец, он с силой опустил на одну из пик, выбивая ее из рук обессилевшего хозяина. — Пика на земле! — его ор снова сорвался на хрип. — Скотина, ты подвел своих товарищей! — легионер, выпрямившись, замер, не смея пошевелиться и надеясь, что гроза все-таки минует. — Смотри! — Верд ужом пролез в строй и дубиной начал охаживать двоих соседей неудачливого «бессмертного». — Из-за тебя враг нарушил строй!
Получив дубинкой по наручам и пальцам, легионеры со стоном выронили пики.
— Трупы! Трупы! — не переставал орать он, выйдя из строя. — Враг внутри строя! Вы все уже трупы! — с какой-то животной ненавистью комтур смотрел на стоявший строй. — Ленивые скоты! Ленивые скоты и трупы! Взяли пики! Быстро! Быстро! — все трое наклонились и взяли свое оружие. — Встали в строй! Еще раз!
Не известно, благодаря каким богам, но на этот раз отработка защитного построения против атаки кавалерии оставила комтура довольным. Однако падавшие от усталости легионеры, успевшие за это время не раз и не два проклясть Верда, считали, что просто именно на это время у комтура была намечена очередная попойка.
— Все! Прочь, беременные жабы! — недовольно махнул он своей дубинкой и уже уходя добавил. — Завтра я с вас две шкуры спущу!
Едва его широкая спина с накинутым темно-коричневым плащом скрылась за длинной палаткой, часть строя рухнула на землю. Казалось, из легионеров просто вынули стержни и оставили лишь одну мягкую плоть.
