– Чего?
– Сделай потише.
Он криво ухмыльнулся и вернулся в комнату, чтобы убавить звук. Шум уменьшился вполовину, и Джина осмелилась войти. Она вдруг сообразила, как давно не была здесь одновременно с сыном. Когда-то они с Биллом не один час просиживали на этом полу, наблюдая за тем, как их малыш ковыляет на неуверенных ножках по комнате и с победным «га!» приносит им разные вещицы, а они восхищаются волшебством, происходящим у них на глазах. Потом они укладывали Джоша в кровать и читали ему сказку, иногда две или даже три, а годами позже помогали сыну с домашними заданиями, решали вместе задачки по математике.
Но с прошлого года правила изменились. Теперь она заходила сюда одна, убрать кровать или сложить футболки в стопку. Она делала все быстро и не задерживалась ни на одну лишнюю минуту, потому что слишком хорошо помнила свою юность и уважала личное пространство сына.
Среди хаоса раскиданной повсюду одежды, футляров от дисков и останков по крайней мере одного разобранного на составляющие компьютера она заметила признаки того, что он делал уроки.
– Как дела?
Джош пожал плечами. Она помнила, что он сражается с французским.
– Нормально, – добавил он.
– Хорошо. А кого ты слушаешь?
Джош едва заметно покраснел, словно его мамочка задала неприличный вопрос.
– Стью Резни, – с вызовом ответил он. – Он…
– Был ударником в «Фэллоу». Я знаю. Слушала их в «Астории». До того, как они распались. Он был так истощен, что свалился со своего стула.
Она еле сдержала улыбку, когда увидела, что от удивления у ее сына брови поползли вверх.
– Ты не мог бы сделать звук потише, хотя бы на время, милый? Я хочу посмотреть телевизор. Кроме того, прохожие на улице едва передвигают ноги и зажимают руками кровоточащие уши, а тебе прекрасно известно, как плохо это влияет на стоимость недвижимости.
– Конечно, – сказал он с открытой улыбкой. – Извини.
– Ничего страшного, – ответила она.
«Надеюсь, у него в жизни все будет просто замечательно», – подумала она.
Он был хорошим мальчиком, вежливым, немного ленивым, но тем не менее делал почти все, что положено, по дому или по учебе – рано или поздно. Без малейшего намека на эгоизм Джина считала, что характер сына – заслуга не только мужа, многое он взял от нее. Этот молодой человек много времени проводил в одиночестве и редко выглядел более счастливым, чем когда что-нибудь разбирал, а потом собирал. Все это, конечно, хорошо, но она надеялась, что пройдет совсем немного времени, прежде чем она заметит у него признаки первого похмелья, – мужчина не может жить только возней со всякими железками, даже в наши странные времена.
