– Больно надо мне из-за этого расстраиваться, – наверно, уже в пятый или шестой раз объявляла Сандра не столько миссис Снелл, сколько самой себе. – Так уж я решила. Не стану я расстраиваться!
– И правильно, – сказала миссис Снелл. – Я бы тоже не стала. Нипочем не стала бы. Передай-ка мне мою сумку, голубушка.
Кожаная сумка, до невозможности потертая, но с ярлыком внутри не менее внушительная, чем на подкладке шляпы, лежала в буфете. Сандра дотянулась до нее не вставая. Подала сумку через стол владелице, та открыла ее, достала пачку «ментоловых» сигарет и картонку спичек «Сторк-клуб». Закурила, потом поднесла к губам чашку, но сейчас же снова поставила ее на блюдце.
– Да что это мой чай никак не остынет, я из-за него автобус пропущу. – Она поглядела на Сандру, которая мрачно уставилась на сверкающую шеренгу кастрюль у стены. – Брось ты расстраиваться! – приказала миссис Снелл. – Что толку расстраиваться? Или он ей скажет или не скажет. И все тут. А что толку расстраиваться?
– Я и не расстраиваюсь, – ответила Сандра. – Даже и не думаю. Просто от этого ребенка с ума сойти можно, так и шныряет по всему дому. Да все тишком, его и не услышишь. Вот только на днях я лущила бобы – и чуть не наступила ему на руку. Он сидел вон тут, под столом.
– Ну и что? Не стала бы я расстраиваться.
– То есть словечка сказать нельзя, все на него оглядывайся, – пожаловалась Сандра. – С ума сойти.
– Не могу я пить кипяток, – сказала миссис Снелл. – Да, прямо ужас что такое. Когда словечка нельзя сказать, и вообще.
– С ума сойти! Верно вам говорю. Прямо с ума он меня сводит. – Сандра смахнула с колен воображаемые крошки и сердито фыркнула: – В четыре-то года!
– И ведь хорошенький мальчонка, – сказала миссис Снелл. – Глазищи карие, и вообще.
Сандра снова фыркнула:
– Нос-то у него будет отцовский. – Она взяла свою чашку и стала пить, ничуть не обжигаясь. – Уж и не знаю, чего это они вздумали торчать тут весь октябрь, – проворчала она и отставила чашку. – Никто из них больше и к воде-то не подходит, верно вам говорю. Сама не купается, и мальчонка не купается. Никто теперь не купается. И даже на своей дурацкой лодке они больше не плавают. Только деньги задаром потратили.
– И как вы пьете такой кипяток? Я и пригубить-то не могу.
Сандра злобно уставилась в стену.
– Я бы хоть сейчас вернулась в город. Право слово. Терпеть не могу эту дыру. – Она неприязненно взглянула на миссис Снелл. – Вам-то ничего, вы круглый год тут живете. У вас тут и знакомства, и вообще. Вам все одно, что здесь, что в городе.
