– Я Криспин Моби, белый миссионер из буша. Я недавно совершил обрезание и выучил язык питджантджатджара у лишенного сана священника по имени Крапп.
Люди в комнате, которые вели бессвязный разговор друг с другом, внезапно умолкли. Затем один из них благоговейно прошептал:
– Этот Моби попал в струю, так что мы теперь в полном отстое…
– Какая неожиданность, – поддержал его другой. – «Вопль» равняется корню квадратному из Пила…[25].
Девушка с прилизанными волосами, которая до этого сидела на корточках, вдруг встала и нацарапала на стене зеленым карандашом для бровей: «Лири – по. Ларри Уэлк – si»[26].
– «Голый завтрак»[27] ничем не отличается от пасхального обеда, – добавил кто-то еще.
– Ребята, – раздалось сразу несколько голосов. – К нам явился наш вождь!
На мой взгляд, их высказывания содержали не больше здравого смысла, чем головоломки Маккаби или тарабарщина Йартатгурка. Зато меня приняли здесь так, как не принимали даже среди анула. Заросшие бородой мужчины, разинув рот, внимают самым тривиальным моим замечаниям. Никогда прежде у меня не было паствы, которая с большим интересом слушала бы самые мудреные мои проповеди. (Одну из них – ту самую, в которой молитва уподобляется чековой книжке, я несколько раз произносил в маленьких кафе, где обычно собирается это племя, а местные жители аккомпанировали мне на струнных инструментах.)
Вот так, декан Дисмей, сам того не сознавая, я неотступно следовал Божьей воле и вновь обрел цель на поприще миссионера. Чем больше я узнаю о жизни этих людей и предметах их поклонения, тем лучше понимаю, что рано или поздно смогу привести их к Спасению.
Я обратился в миссионерский штаб местного синода туземных протестантов за соответствующей аккредитацией и взял на себя смелость сослаться на Вас и епископа Шэгнасти как на людей, которые могут за меня поручиться. Все добрые слова, которые вы скажете в мою поддержку, я восприму с безграничной признательностью.
Ваш покорный слуга Криспин Моби.
