— Если это так, то у тебя в руках было прямое доказательство того, что мятежный самурай действительно существовал и оказался не где-нибудь, а в последнем государстве чжурчжэней. Для некоторых историков это будет прямым подтверждением документальности средневековой японской литературы.
К сожалению, вскоре начался новый учебный год, и повседневные дела заняли собой все свободное время. Пайцза, очищенная от морских обрастаний вновь заняла свое место на полке.
Меня зовут Сиро Санори-но Ками Минамото. В пятый день третьего месяца года черного дракона я, испросив благословения неба, решил изложить на письме все то, что видел в дальних краях и воздать память тем, кого знал и с кем делил радости и невзгоды.
Странно иногда складывается судьба человека, убегая от одного, он всегда приближается к другому, а время все равно решает все по-своему.
Я родился недалеко от деревушки Хэда. Четвертый сын самурая, от четвертой жены, родившийся в четвертый месяц, четвертого года правления императора Тоба. Такое появление на свет стало вполне достойным поводом, чтобы родственники обратили на тебя внимание, как на сосредоточение всех несчастий, настигавших семью с завидным постоянством. Когда мне исполнилось четырнадцать, я вполне мог считаться достойным представителем своего клана, служащего господину Ходзе Такеда. Как и всем сыновьям самураев, мне было дано кое-какое образование, которое заключалось в изучении письма, рисунка и некоторых основ музыки. Бонза Харумати любил поговорить и делал это с большим искусством, особенно когда начинал рассказывать о дальних странах и обычаях людей, живущих по ту сторону Западного моря. Для простого деревенского мальчишки, это было настоящим окном в большой мир. Конечно, мой учитель сам никогда не покидал островов, но в молодости служил у одного вельможи, который отвечал за прием иностранных послов при дворе императора. Их рассказы и странные обычаи сильно запомнились господину Харумати.
Между тем, в стране наступили темные времена. После смерти последнего великого сегуна Санэтомо, власть узурпировал род Ходзё. Стареющий император, не мог уже контролировать своих приближенных, превратившись в марионетку в руках могущественных сиккенов Ходзё из Камакура, опиравшихся на силу верных себе войск, состоявших из вчерашних крестьян или простолюдинов, которых они вербовали в бедных восточных провинциях, платя мизерное жалование. Эти, по сути, разбойничьи отряды грабили и разрушали все на своем пути. Древние замки и имения превращались в руины, знатные роды исчезали в этом кровавом водовороте. На место древних великих родов, приходили новые и новые властители, иногда даже не знающие имен своих родителей. Наконец чаша терпения переполнилась, весной, седьмого года правления, император обратился к народу с воззванием сбросить власть сиккенов и вернуть ему законную власть. Многие потомки древних родов откликнулись на его призыв и устремились в Киото. Я был среди них, следуя за своим старшим братом и господином.
