Привратник открыл дверь, и быстро впустил нас внутрь.
— О молодой господин, мы еще утром узнали, что вы вернулись, идите скорее в дом, а то вас уже давно заждались.
Мы пошли через сад, а привратник обогнал нас и скрылся в какой-то боковой двери, так что когда мы подошли к дому, то нас уже встречали. На пороге стояла высокая седая женщина в черных одеждах, подол и рукава которой были украшены шитьем. Ее широкий халат был стянут широким красным поясом, богато украшенном золотыми бляшками и красными нитями. Длинные волосы были распущены и свободно падали на плечи. От всего ее существа исходила какая-то странная сила. За ней стояла совсем молодая девушка в длинном белом халате, расшитым золотыми птицами. Она таким с любопытством рассматривала меня, что под ее взглядом я почувствовал себя как-то неловко.
Как и положено примерному сыну, Есигуй приветствовал мать и сестру, а затем представил меня. Я поклонился обеим дамам, которые так же поклонились мне в ответ. Вслед за хозяйкой также поклонились и слуги, которые стояли несколько поодаль.
— Из каких мест прибыл наш уважаемый гость? — Спросила старая дама. — Ростом он невелик, наверное, он еще очень молод?
— Дорогая матушка! Вы ошибаетесь. Он прибыл из страны Ва, где все люди невысокого роста, но он воин и, причем, очень отважный. Если бы не его храбрость и смекалка, то я бы не вернулся под родной кров.
Женщины удивленно переглянулись и поклонились, но больше ни о чем спрашивать не стали.
В доме было несколько комнат, в которые вели проходы из основного зала. После того как мои глаза привыкли к полумраку, то я заметил, что стены украшены красными лентами, на которых можно было прочитать вышитые золотой нитью пожелания счастья и благоденствия. В моей деревне тоже была традиция украшать дома, но мы чаще делали надписи на плотной бумаге, которые потом раскрашивали, а здесь каждый знак был тщательно вышит на полоске тончайшего шелка.
Есигуй заметил мое любопытство.
— Это Айсун вышивает. Она хорошая мастерица, и в вышивке и в других рукоделиях ей нет равных.
Вскоре пришли соседи и еще какие-то люди, они что-то говорили хозяйке, хлопали Есигуя по плечам и рассаживались на длинные деревянные лавки вокруг низкого деревянного стола. Началось угощение.
Женщины принесли горячий чай и легкое вино, которое больше напоминало ягодный сок, чем хмельной напиток. Его подносили девять раз. В заздравных речах славили молодого хозяина, его дом, его родителей и предков. После вина принесли рисовый отвар и просо, сваренное каким-то особенным способом. Сказать по правде, мне оно показалось недоваренным. Тоже было и с мясом, которое принесли после отвара и каши. Угощение продолжалось уже далеко за полночь, кушанья сменялись вином, которое пили уже тогда, когда есть, было уже невозможно. Есигуй уже в пятый раз рассказывал о своем путешествии, но его все равно внимательно слушали иногда, переводя свои взгляды на меня и одобрительно кивая головами. Скорее всего, Есигуй в очередной раз рассказывал о наших морских приключениях, потом пришла Айсун и принесла струнный музыкальный инструмент и начала перебирать струны. Под ее песню я почувствовал, что моя голова тяжелеет, и вскоре ласковые объятья сна полностью поглотили мой разум.
