Несколько женщин в зале зааплодировали.
– Не радуйтесь, – печально сказала Ли. – Я была очень жестокой, верно? И ведь у меня по-прежнему нет ответов! Но поверьте, если бы муж не поддерживал меня, я уже давно сдалась бы и отступила.
– Приведите нам пример, пожалуйста, – попросил доктор Гинотт.
– В прошлую субботу Сьюзи хотела пригласить домой подружку с ночевкой. Я сказала, что понимаю, насколько это для нее важно, и рада была бы согласиться, но поскольку я уже пригласила гостей, то я вынуждена ей отказать.
Я думала, что все объяснила доступно и вежливо, но мои слова не возымели действия на Сьюзи. Она начала настоящую атаку. Она топнула ногой и закричала: «Глупости какие! Ты думаешь только о себе и о своих дурацких гостях!»
Я была так расстроена, что чуть было не пошла по пути наименьшего сопротивления. Я подумала: «Делай, что хочешь. Приглашай друзей. Обходись без друзей. Твори, что угодно. Только оставь меня в покое». Но, к счастью, рядом находился Хэнк. Он все слышал и решил проявить твердость. «Я слышал, что тебе сказала мама, – сказал он. – Сегодня не стоит приглашать домой подруг с ночевкой».
Сьюзи не собиралась сдаваться. Она не привыкла к тому, что отец может ей возразить. Она завопила во все горло, убежала в свою комнату, упала на пол и начала визжать и бить ногами по полу.
И вдруг я почувствовала непреодолимое желание поднять ее с пола за длинные, светлые волосы и как следует отшлепать.
«Я не могу больше этого слышать, – сказала я Хэнку. – Я сейчас поднимусь и убью ее».
Он удержал меня.
«Тогда позволь ей пригласить ее чертову подружку, – всхлипнула я, – прежде чем она разнесет весь дом».
«Мы не должны позволять ей запугивать нас», – спокойно ответил Хэнк. Он взял листок бумаги и написал:
Дорогая Сьюзи,
Мы слышим, насколько ты расстроена. Но выражать протест криками нельзя.
Когда ты сможешь говорить или писать, мы с мамой с радостью тебя выслушаем,
Папа.
Джейсон отнес записку наверх. Наверху стало тихо. Потом Джейсон рассказал нам, что Сьюзи спросила его, что означают некоторые слова, а затем залезла на постель.
Я успокоилась. Я надеялась, что, получив такую замечательную записку, дочь придет к нам, и мы все обсудим. Но, по-видимому, я ожидала слишком многого. Впрочем, в этом была и хорошая сторона. Не знаю, смогу ли я объяснить это, но целый вечер я чувствовала себя прекрасно. Я была даже горда собой. Мы с Хэнком повели себя как зрелые, ответственные родители. Мы не позволили семилетней девчонке опустить нас до своего уровня.
