— Хаги, — говорю ему я. — Хаги, очнись. Очнись и живи своей жизнью. У тебя суперская жизнь. Жена потрясающая. Дети отличные. Очнись.
— Отстань, не беси. Знаешь, с кем я сейчас? С Йотамом Рацаби, который служил у нас в штабе секретарем. С Йотамом Рацаби катаюсь на джипах. Только я, Йоти и малой. Авитар Мендельсон, это мальчик один, шалун, ходит с Амит в садик. Так этот Авитар, зараза, мне говорит: «Папа, я пить хочу. Можешь мне пива дать?» Понял, да? Ребенку еще семи нет. А я ему говорю: «Нельзя пива, Ави, мама не разрешает». Его мама, то есть моя бывшая жена, — это Лилах Ядидья из школы. Красивая, как модель, клянусь. Красивая, как модель, но характер тяжелый. Характер жесть.
— Хаги, — обращаюсь я к нему с дивана, — это не твой ребенок и не твоя жена. Ты не разведен, чувак, ты счастливо женат. Открой глаза.
— Каждый раз, когда я привожу назад ребенка, у меня стоит, — продолжает Хаги. — Стоит, как корабельная мачта. Красивая она, моя бывшая жена, красивая, но характер тяжелый. Вот на это, на этот характер тяжелый у меня встает.
— Она не твоя бывшая жена, — говорю я, — и на самом деле ничего у тебя не стоит.
Я знаю, что говорю, он в метре от меня, в одних трусах. Ничего там не стоит.
— Нам пришлось расстаться, — говорит он. — Не было мне с ней хорошо. А ей? Ей тоже не было с собой хорошо.
— Хаги, — умоляю я, — твою жену зовут Карни. И она действительно красивая, но характер у нее никак не жесть. С тобой так точно.
Жена у него и правда мягкий человек. Душа, как у птички, и сердце щедрое, ко всем преисполняется жалости. Мы уже девять месяцев вместе. Хаги начинает работать рано, так что я прихожу к ней в полдевятого, как только она отвозит детей в садик.
— Мы с Лилах в школе познакомились, — продолжает он. — Она была у меня первой, а я у нее. После развода я много с кем ебался, но ни одна мне близкой не стала. А Лилах все еще одна — ну, по крайней мере, издалека так кажется. Узнай я вдруг, что у нее кто-то есть, меня бы это убило, даже после развода. Насмерть бы убило. Я просто не выдержал бы. Все остальные бабы — это так, тьфу. Только она. Только она у меня была навсегда.
— Хаги, — цежу я, — ее зовут Карни, и у нее никого нет. Вы всё еще женаты.
— Вот и у Лилах никого нет, — говорит он и облизывает потрескавшиеся губы. — Вот и у Лилах. Я б с собой покончил, если бы кто-то был.
Тут в квартиру входит Карни. У нее пакет из «AMPM»[12], и она сухо так со мной здоровается. С тех пор как мы вместе, она старается на людях держаться от меня подальше. С Хаги она не здоровается вообще — она знает, что с ним не о чем говорить, когда у него глаза закрыты.
