Капитанша вела «рено», а религиозный сидел сзади. Они молчали почти всю дорогу, и поэтому у Орит было время подумать о том, что ей предстоит впервые в жизни увидеть мертвого человека, и что она всегда выбирает себе в бойфренды говнюков, и что хотя она знает это с первой секунды, все равно остается с ними на год-другой. Она вспомнила про аборт и про то, как мама, верившая в переселение душ, настаивала, что душа младенца переселилась в ее ощипанного кота.
— Послушай, как он плачет, — говорила она Орит, — послушай, какой голос — как у младенца. Он у тебя четыре года и никогда так не плакал.
Орит знала, что мама несет чушь и что кот всего лишь унюхал еду или какую-нибудь кошку за окном. Но вопли его и правда звучали немножко как детский плач, и он не замолкал всю ночь. Слава богу, что Орит с Аси уже не были вместе, потому что если бы она рассказала ему такое, он бы сразу начал смеяться.
Она подумала было о душе Семена и о том, куда эта душа теперь переселится, и тут же напомнила себе, что ни в какие такие вещи не верит. Потом попыталась объяснить себе, почему согласилась поехать с офицерами в Абу-Кабир[10] и ни слова не сказала про то, что брак был фиктивным. Как-то странно вот так явиться в морг и опознать собственного мужа. Страшно, но будоражит. И еще немножко как играть в кино — проживать ситуацию, не расплачиваясь за нее. Аси бы наверняка сказал, что это суперский шанс получить пенсию в качестве армейской вдовы и всю жизнь пальцем не шевелить и что против ктубы[11] из раввината в армии никто слова сказать не может.
— Все будет окей, — сказала капитанша, видимо заметив, как Орит в задумчивости морщит лоб. — Мы все время будем с тобой.
В раввинат Аси пришел свидетелем со стороны Семена и всю церемонию только и делал, что пытался рассмешить Орит и строил ей рожи. Сам Семен выглядел гораздо лучше, чем в байках. Не бог весть какой красавчик, но и не такой урод, каким его описывал Аси, и не такой уж идиот. Он был очень странный, но не глупый, и после раввината Аси пригласил их съесть фалафеля. За весь день Семен и Орит не обменялись ни словом, кроме «шалом» и того, что требовала церемония, да и за фалафелем старались друг на друга не смотреть. Аси это смешило.
— Смотри, какая у тебя жена красавица, — он положил Семену руку на плечо, — смотри, какой цветок.
Взгляд Семена остался прикован к каплющей пите, которую он держал в руках.
— Что ж с тобой будет, Семен? — продолжал дурачиться Аси. — Ты же знаешь, тебе теперь придется ее поцеловать. Иначе брак по галахе не состоялся.
