Наконец, все было готово, и мы двинулись в путь. Нас было на шхуне 44 человека и кроме того прекрасная собака, принадлежавшая Янсену.
Морского дела я не знал совсем, но капитан Янсен так усердно занимался со мной, что я скоро приобрел много необходимых и полезных сведений. Через некоторое время я вполне овладел несложным искусством управления нашей небольшой шхуной.
Мы проплыли мимо многих тропических островов. Около одного из них мы остановились и запаслись свежей провизией — плодами, овощами, птицей. Затем мы направились к берегам Новой Гвинеи.
Около месяца провели мы в плавании, прежде чем достигли тех мест, где, по мнению Янсена, можно было найти жемчужные раковины. Мы бросили якорь и принялись за работу.
Поездки на ловлю и возвращение на шхуну зависели, понятно, от погоды и времени прилива и отлива. Впереди всех выезжал всегда сам Янсен на вельботе. За ним следовала небольшая флотилия маленьких лодочек с малайцами. В каждой лодке помещалось от четырех до шести малайцев. Лодок у нас было до полудюжины.
Янсен пристально всматривался в прозрачную воду. Когда он находил подходящее место для ловли, он делал знак остановиться. Малайцы бросались из своих лодок в воду. Но ныряли не все, — в каждой лодке всегда оставался один человек. Малайцы ныряли, понятно, голыми. Единственное, что оставалось при них, — это маленький нож в ножнах, висевший на поясе. Глубина воды обыкновенно не превышала 4–5 метров, но иногда достигала 15 метров и более.
Опустившись на дно, малаец ощупью искал там раковины. Как только он находил их несколько штук, он возвращался на поверхность воды. Раковины он или держал в левой руке, прижав их к груди, или клал в маленький мешочек, подвешенный на поясе. Правая рука малайца оставалась свободной. Обыкновенно малаец оставался под водой не более минуты. Минут пятнадцать он отдыхал в лодке, а потом снова нырял.
Каждый малаец складывал найденные им раковины в отдельную кучку. Кучки эти не путались, так что каждый всегда мог указать на свою.
Дно моря было покрыто прекрасной растительностью. Самые разнообразные водоросли вздымались кверху, тянулись над дном, расстилались роскошным ковром. Кораллы образовывали нечто вроде разноцветных зарослей — желтых, белых, красных, почти черных. На камнях и скалах, то тут, то там виднелись разнообразные полипы-актинии. Красные, розовые, желтые, фиолетовые, оранжевые — они, словно ярко-раскрашенные венчики цветов, мелькали в полумгле морской глуби. Среди водорослей и кораллов шныряли рыбки, оживлявшие эти подводные леса и луга. Красивы были кораллы и актинии, но только — в воде. Стоило вытащить из воды кусочек колонии кораллов, и прекрасные краски блекли.
