Пробыв несколько дней среди единоплеменников, я вернулся к себе и зажил своей прежней жизнью.
Вскоре после этой встречи я открыл большие залежи горючего сланца. Я решил воспользоваться ими, чтобы показать туземцам на примере нечто вроде извержения вулкана.
С помощью Ямбы я соорудил громадную пирамиду из больших кусков сланца вперемежку с песчаником. Этот песчаник и другие камни я пустил в дело отчасти для того, чтобы скрыть от туземцев однообразие материала, послужившего для постройки пирамиды, а отчасти и по другим соображениям. Я знал, что камни, раскалившись, будут трескаться с большим шумом. Это должно было сделать картину и более страшной и более близкой к действительности.
Пирамида была около 3 метров высотой. На ее вершине было большое отверстие, а в боках по нескольку маленьких. Получилась хорошая тяга. Внутри пирамида была пустая. Я заполнил ее большим количеством сухой травы, веток и сухого дерева.
Постройка пирамиды заняла у меня много времени. Когда она была окончена, то до новолуния оставалось всего несколько дней. Я заранее разослал приглашения соседним племенам, так что на мой обычный прием в дни новолуния собралось очень много народа.
К назначенному времени собралась большая толпа туземцев. Всем хотелось посмотреть, как будут гореть «камни».
И вот, когда стемнело, я подошел к пирамиде. Сбоку был ход внутрь ее. Я, незамеченный, пробрался туда и начал действовать кремнем. Вскоре трава загорелась. Я вылез и смешался с толпой.
Густые облака дыма повалили от пирамиды. Затем вспыхнуло яркое пламя. Прошло несколько минут — сланец разгорелся, и теперь вся пирамида превратилась в огнедышащее жерло. С громким треском лопался песчаник, раскаленные осколки рассыпались в стороны, иногда взлетали кверху.
Туземцы перепугались. Многие из них даже растянулись на земле от страха. Пирамида горела и извергала пламя много часов. И все эти часы толпа туземцев теснилась на приличном расстоянии от нее, смотрела на огонь, ужасалась и громко удивлялась новому «чуду» белого колдуна.
Я не могу рассказать всего, что случилось со мной за эти годы, — это заняло бы слишком много места. Скажу поэтому несколько слов о моих детях. Они были очень слабого здоровья, и это постоянно беспокоило меня. Я сознавал, что им не дожить не только до зрелого, но и до юношеского возраста, их ждала преждевременная смерть. Меня очень угнетало это, я нередко ловил себя на мыслях: а что я буду делать, когда их не станет?
