В главах по династии Мин при упоминании конкретного императора ради простоты я называю его прямо по периоду его правления. Например, Чжу Юаньчжана после провозглашения императором по всем правилам следовало бы называть «император Хунъу», а не просто «Хунъу». В большинстве случаев я сократила его имя до «Хунъу», во избежание употребления более длинного и более громоздкого имени.
При упоминании трех наиболее известных императоров династии Цин я, опять же из соображений простоты, прямо называю их так, как они наиболее известны в западной науке, хоть имена их являются девизами правлений, а не личными именами: Канси, Юнчжэн и Цяньлун.
Наконец, в китайских именах сначала идет фамилия, затем уже имя. Так, в случае Чжу Юаньчжана Чжу является фамилией, а Юаньчжан — именем.
Хотя Chinggis (Чингис) считается более правильной латинской транскрипцией, чем Genghis Khan (Чингисхан), здесь я использовала второй вариант, ведь именно под этим именем он известен наиболее широко.
Вступление
Кто сотворил великую китайскую стену
26 сентября 1792 года король Георг III отправил в Китай первую британскую торговую миссию. Она состояла из семисот человек и включала дипломатов, предпринимателей, военных, ученых, художников, часовых дел мастера, садовника, пятерых немецких музыкантов, двух китайских монахов из Неаполя и пилота воздушного шара. Разместившись на трех крупных кораблях, они прихватили с собой наиболее впечатляющие плоды научного прогресса на Западе — подзорные трубы, часы, барометры, пневматические ружья и, естественно, воздушный шар. Все эти вещи должны были поразить воображение китайского императора Цяньлуна и заинтересовать его в торговле с Западом, убедив, что он сам и триста тринадцать миллионов его подданных очень нуждаются в британских технических диковинках.
В течение последних десяти лет Британия имела значительный торговый дефицит с Китаем. В то время как китайцев вполне устраивало обслуживание растущего пристрастия Британии к чаю, они не хотели взамен ничего, кроме солидных объемов серебра. Горстка британских торговцев — сотрудников Ост-Индской компании, — получивших разрешение работать в Китае, была заперта в городе Кантон, подальше от политической столицы, Пекина. Там их жизнь ограничивалась кишевшими крысами складами и жилищами. Им запрещалось контактировать с китайцами и вести дела на родном языке, их принуждали торговать через посредничество местных чиновников, развлекавшихся взиманием со своих гостей огромных таможенных пошлин. Каждая ступенька в экономической иерархии Китая, казалось, существовала для надувательства иностранцев — от главы морской таможни провинции до местного лавочника, спаивавшего иностранных моряков смертельно крепким спиртным, как отмечалось в «Дневнике лорда Макартни во время его посольства к императору Цяньлуну в 1793–1794 гг.», чтобы «выкачать из них все наличные деньги». В условиях, когда доходы Ост-Индской компании в Китае не могли покрыть расходы на управление Индией, а британские любители чая загоняли торговые показатели в зону дефицита платежного баланса, Азия быстро превращалась в место для отмывания британских денег.
