– Я расскажу тебе, что значит «восхитительно», – перебил ее Мацумото. – Это мой законченный перевод «Хякунин иссю».
– Боже милосердный!
– Заткнись, Кэрроу, и хотя бы сделай вид, что ты в восхищении.
Она наморщила нос.
– Ну давай, покажи.
Он достал книгу из холщовой сумки. Это был томик in quarto, в симпатичной обложке, и, когда Мацумото раскрыл его, Грэйс увидела, что на одной стороне разворота стихи были напечатаны по-японски, а на другой – по-английски.
– Все полностью закончено и отшлифовано. Я вообще-то горд. Я напечатал только один экземпляр, тщеславия ради, тщеславия моего отца, я имел в виду. Сегодня я забрал его из типографии.
Грэйс полистала страницы. Каждое стихотворение состояло всего из нескольких строчек.
– Посмотри номер девять, – сказал Мацумото. – И нечего строить рожи. Это лучшие образцы японской поэзии, они станут лекарством для твоей сухой математической души.
Грэйс открыла стихотворение под номером девять.
Роза успела
Утратить свой цвет,
Пока в ленивых мечтах
Напрасно текла моя жизнь.
Я смотрю, как падают длинные нити дождя.
– Не самый впечатляющий пример мужской честности, – сказала она.
Мацумото расхохотался.
– А что, если я тебе скажу, что в нашем языке одно и то же слово означает «цвет» и «любовь»?
Грэйс снова прочитала стихотворение.
– Не вижу ничего, кроме банальности, – сказала она. Одним из недостатков Мацумото было его обыкновение настойчиво и соблазнительно завлекать встречающихся ему на пути людей в сети своего обаяния, добиваясь от них обожания. Восхищение было ему необходимо, как воздух. Грэйс встречала его друзей, и они ей не нравились. Они следовали за ним повсюду, как свора легавых за охотником.
– Ты безнадежна, – сказал он, отбирая у нее томик. – Клади на место книгу с этой жуткой научной дребеденью, Кэрроу, а то опоздаем.
Грэйс не поняла.
– Опоздаем?
– Национальный союз суфражистских обществ. В твоем колледже. Через четверть часа.
– Что? Ну нет, – запротестовала Грэйс. – Я и не собиралась туда идти. Все эти идиотки с их дурацкими чаепитиями…
– Послушай, ты ведь тоже принадлежишь к женскому роду, как ты можешь отзываться о них так пренебрежительно? – упрекнул Мацумото, поднимая ее со стула. – Бросай свою книгу и пошли. Это очень важно, к тому же женское движение начинает приобретать весьма пугающие формы. А эта барышня, Берта, судя по ее виду, запросто может кинуться на тебя с вязальными спицами наперевес, если ты проигнорируешь ее собрание.
Грэйс попыталась вырваться, но Мацумото был не только на голову выше, но и сильнее ее: как оказалось, под его безупречным нарядом скрывались неожиданно крепкие мышцы. Ей удалось лишь слегка отклониться в сторону, чтобы забросить журнал на тележку для сдаваемых книг.
