— Поняла, не напоминай!
— Поняла она, — пробурчал Жюбо. — Давай закапывай.
— Кого?
— Того кого убила.
— А чем? У меня лопаты нет.
— Руками.
— А краска?
— Ничего с краской не сделается. Работай, а я пока этого допрошу.
Манада пожала плечами и начала копать яму прямо тут. Те ногти, что еще не сломались об кожу Василия Ивановича, окончательно отлетели, под ними обнаруживались серые пятна трупной кожи.
— Жюбо? — Манада показала ему руку.
— Ничего страшного, ногти у нас растут быстрее, чем у живых. Волосы кстати тоже. Так что не переживай, к утру все вернется к норме. Этому даже Обезболиватель не помешает.
Пока Манада копала могилу со скоростью гигантской медведки, Жюбо связывал Федю. Он стянул с него штаны, вытащил ремень. Им связал руки за спиной, а штанинами обмотал ноги. Потом прикинул, сколько времени прошло с восстановления тела. Легкие уже должны потихоньку загнить. Он наклонился и дыхнул Феде в нос. Трупное дыхание подействовало, как нашатырный спирт — живой очнулся.
— Что, где? — пробормотал Федя, морщась.
— Так начнем с начала, — сказал Жюбо. — Какая у тебя вера?
— Чего?
Жюбо схватил его за волосы и выдрал приличный клок.
— А-а-а-а… твою мать!!!
— Если не станешь четко отвечать на вопросы, я выдавлю тебе глаза, — сказал Жюбо. — Понял?
— Да!
— Какая у тебя вера?
— Православный я!
Жюбо вмазал ему по роже. Теперь зубы посыпались у Феди.
— Плевать мне славный ты или нет! Говори в кого веришь?
— В Христа.
— Это Светлый?
— Я не понимаю…
— Это Божество, Творец, Создатель, Сущее?
— Что-то вроде….
— А в загробный мир ты веришь?
— Чего?
Пальцы Жюбо приблизились к глазнице.
— Верю-верю.
— Отлично. Значит так, считай я демон. На Хутурукеша я не тяну, так что пусть будет демон.
— Псих… — Федя зажмурился, ожидая худшего, но Жюбо сказал:
— Открой глаза.
Федя подчинился и взглянул на мертвеца с прищуром. А Жюбо открыл рот пошире и полез в него рукой. Глаза живого округлились от ужаса. Он видел, как рука пролазает по горлу, слышал, как хрустят ломающиеся челюсти. Вот рука скрылась по локоть, Жюбо дернулся, и резко потащил ее назад. Теперь, когда ладонь проходила по пищеводу, стало видно — в ней что-то зажато. А потом Жюбо извлек на свет собственное сердце. Оно не билось, но мертвец приложил усилие, сердце стукнуло, выплюнув в лицо Петьке густую, вонючую кровь.
— Господи Всемогущий, Пресвятая Дева Мария… — прошептал Федя.
— Поверил? — спросил Жюбо. — Или мне повторить фокус с твоим?
— Нет! — Мужчина сделал слабую попытку отползти, но рука мертвеца быстро его остановила.
