Король положил мою ладонь на свою согнутую руку и повёл меня… не знаю, куда. Я шла, глядя себе под ноги, не решаясь взглянуть на того, кто вёл меня сначала по коридору, потом по ступенькам, потом остановился — я тоже остановилась.
— Сладких снов, моя золотая девочка, — и я почувствовала прикосновение губ к своему лбу. Костяшки пальцев вновь скользнули по моей щеке в мимолётной ласке, потом раздались удаляющиеся шаги.
Постояв так ещё немного, наконец, подняла голову и поняла, что стою у входа в женское крыло. Из утренней столовой послышался детский смех, заставивший меня быстро пройти в свою комнату, — сейчас я не хотела никого видеть и с кем-то разговаривать. При свете, падающем из незакрытой двери, отыскала «цеплялку», подхватила пару световых шариков, один бросила в кувшин с водой, а другой положила в то, что я называла подсвечником.
Драконы не пользовались свечами или лучинами. Для освещения они использовали специальные магические шарики, которые мог легко создать любой взрослый дракон, владеющий магией. Подростки и те, в ком магия ещё не проснулась, использовали шарики, которые в специальных чашах оставляли для них взрослые. Эти шарики, положенные в неглубокие чаши на ножках — «подсвечники», — давали свет словно десять свечей сразу, горели несколько часов и, если их не потушить, раздавив всё той же «цеплялкой», постепенно гасли сами. Опущенные в воду, они её нагревали.
Эти шарики были совершенно безопасны, не могли ничего поджечь, даже если случайно падали на пол, а если тронуть их пальцем — жглись, словно крапива, но больше никакого вреда не причиняли. Поэтому пользоваться ими могли даже дети, конечно, используя «цеплялки».
А вот другие шарики, что использовались для разжигания дров в камине, например, были более опасны, могли натворить бед при неумелом обращении, и тем, кто не обладал магией, пользоваться ими было запрещено. Поэтому камины нам всегда зажигал кто-нибудь из взрослых. Но сейчас было лето, и огненными шариками пользовались лишь на кухне.
Умывшись и переодевшись ко сну, сложила снятую одежду и украшения в сундук, так и стоявший в углу спальни. Потушив свет, легла, но поняла, что уснуть не удастся. В открытое ещё днём окно, со двора донёсся весёлый смех, заставивший меня выбраться из постели и высунуться наружу.
По большому двору, хорошо видимые в свете, льющемся из окон, гуляла молодёжь. Парочки держались в сторонке, остальные сбивались в стайки, из девичьей то и дело раздавались смешки. Даже ребятня, которой давно пора было спать, вертелась здесь же.
