— Это был В`соран, ты знаешь это, — произнёс Санзак из-за его спины. — Он убил её.
Вораг замер, но лишь на мгновение. Он не слышал, как другой стригой последовал за ним, но он не был удивлён. Кроме Ворага, Санзак был единственным вампиром, который мог спокойно подойти к носителям паланкина.
— Я знаю, — ответил он. Именно поэтому он спрятал останки от старого монстра, а после притворился, что сжёг их.
Он осознал виновность В`сорана в тот момент, когда скелетоподобный вампир выполз из туннеля целый и невредимый и один. Стрегга и её сёстры никогда даже не пытались скрыть своё презрение к В`сорану, ровно так же, как и он не скрывал свою ненависть к ним и их госпоже, Неферате. Возможно, они попытались убить его, но В`соран оказался сильнее. Возможно, всё было наоборот, и это В`соран ударил первым и его удар был успешен. Как бы ни было на самом деле, Вораг знал, кто был виновен, даже прежде, чем Санзак признался в том, что вступил в сговор с тварью, чтобы помешать махинациям Стрегги.
— И всё же ты позволяешь ему жить, — сказал Санзак, почти осуждающе. Он стоял у входа, держа полог закрытым за своей спиной.
— Как бы он служил, если бы я убил его? — ответил Вораг, не глядя на другого вампира. Он был — являлся — всё ещё полезным. В данный момент В`соран исполнял роль его кастеляна, хранителя с таким трудом завоёванной крепости на Горбатой горе и земли вокруг неё от их общих врагов. Хотя он и подозревал, что старая тварь хранит её больше для себя, чем для него.
— Это непохоже на Ворага, которого я знаю, — произнёс Санзак.
Вораг развернулся, оказавшись рядом с другим вампиром, прежде чем тот смог среагировать. Он схватил его за горло и легко поднял над полом. Снаружи один из могильных страшилищ издал ворчливый стон в ответ на внезапное движение внутри паланкина.
— Вораг, которого ты знал, убил бы также и тебя за участие в заговоре вместе с ним, Санзак, мой старый друг, — Вораг приблизил лицо Санзака к себе. — Он выпотрошил бы тебя в тот же миг, когда ты признался ему в своём вероломстве, и не стал бы заботиться о последствиях. Вораг, о котором ты вспоминаешь с такой нежностью, не стал бы играть в эти игры из манипуляций и утончённости и оставил бы свой череп в качестве украшения на одном из длинных кольев во дворце Ушорана. — Он нежно сжал горло вампира, и тот зашипел от боли. — Но я прощаю тебя, мой друг. — Он бросил Санзака на пол паланкина, вызвав ещё одно недовольное хрюканье у носильщиков.
